Вечность по имени Любовь

Даниленко Жанна

– Глупости! Ты опять входишь в переходный возраст. Марина, я не думаю, что оставить мужа на год -хорошая идея. Ты вернешься к разбитому корыту. Ты потеряешь мужа, а дети отца. Это плохая идея, и я думаю, что мать будет в корне против твоего отъезда. Но решать тебе и Сергею. Ты можешь прислушаться к моему мнению, можешь, нет. Думай, решай. Тебе плакать.

– Папа, но там такие перспективы! Интересная работа. Я буду чувствовать себя человеком!

– Марина, лучше спать в своей постели.

– Ладно, я подумаю.

Часть 61

Вечером Саша все рассказал жене. Люба была возмущена до предела, она не понимала дочь. Саша просил ее не вмешиваться, сказал, пусть решают сами. А в семье

дочери начались скандалы. Сергей не хотел ее отпускать, а ехать с ней он не мог. Она настаивала на поездке и говорила, что согласится на эту работу, даже если ей придется с ним развестись. Она упрекала мужа в необъективном отношении, что он ее подавляет, что она ему не прислуга. Сережа только разводил руками. Перед Новым годом Марина улетела во Францию. Младшего, Костю, она взяла с собой, а старшие, Дима и Злата, остались в Москве до окончания учебного года. Сережа тяжело переживал отъезд жены, он воспринимал его как предательство. Он никому не жаловался, ни с кем не обсуждал свою семейную ситуацию, но Марине не звонил. Каждый день он разговаривал по скайпу с младшим сыном, но только с ним. Володя попытался как-то поддержать Сергея, обещал, что она одумается и вернется, но Сергей не реагировал. Он вел себя так, как - будто ничего не случилось, только в волосах появилась седина, и с каждой неделей ее становилось все больше. Саша поставил его во главе нового проекта, решил, что работа отвлечет от неприятных мыслей. И Сережа ушел в работу с головой. Часто он даже не приходил домой ночевать. Люба, видя это, забрала Диму и Злату к себе. Сережа не возражал. Он любил детей и уделял им время и внимание, но считал, что под присмотром бабушки с дедушкой им будет лучше. Так прошел январь. В феврале Сережа дал первый отчет по проекту. Саша был в восторге, они вместе разработали дальнейший план, определили сроки, и работа закипела с новой силой. Иногда Сергей даже забывал поесть. Часто он работал ночами, говорил, что тихо и никто не отвлекает. А самое главное, не надо оставаться дома одному.

Сегодня тоже была рабочая ночь. Он смотрел в микроскоп и пил очередную чашку кофе. «Как я устал, все, пора домой. Детей уже несколько дней не видел, с малым не говорил». Сережа вспомнил детей, их милые рожицы, серьезного, вдумчивого Димку, красавицу Злату с синими огромными выразительными глазами. Как она похожа на мать! Те же манеры, ужимки, она даже говорит, совсем как Марина. В голову снова полезли мысли о жене. Захотелось все бросить и рвануть к ней во Францию. Как он скучал по ней! Если бы она знала, она никогда бы не уехала! Или все равно бы уехала? Или? Она же знает, что всю его жизнь она была единственной желанной женщиной! Она не может этого не знать! И у них дети! Трое! Пора выкинуть ее из головы и жить. Но как? Он совершенно отчетливо понимал, что жить без Марины он не может. Хорошо, что есть работа!

Сережа снова уставился в микроскоп. Он что-то записывал, фотографировал, снова смотрел и записывал. Потом он решил сам покрасить препарат. Качество того, что ему дали, не нравилось. Он встал и пошел в лабораторию. В помещении горел свет. Он вошел и увидел лаборантку Дашу.

Даша работала в его лаборатории уже год. Милая, старательная рыжая девочка лет двадцати трех. Она была некрасива, но с потрясающими рыжими волосами. Лицо в веснушках, цвет глаз он не помнил, но Дашу он ценил. Она делала хорошие тонкие срезы и очень качественно красила стекла. Он даже несколько раз просил ее выполнить работу для серьезных экспериментов, и она справлялась. Он поручал ей ответственную работу все чаще и чаще, но не думал, что она работает сверхурочно.

Даша

сидела за микротомом. Звук открывающейся двери напугал девушку, она дернулась, рука попала на лезвие ножа. Порез был невероятно глубокий, кровь хлестала. Сергей подбежал к ней зажал рану, нашел алюмокалиевые квасцы и положил несколько кристалликов в рану. Кровотечение сразу остановилось. Он залил порез йодом, Даша тихо всхлипывала.

– Ты что делаешь ночью в лаборатории? Не реви, уже все. Напугалась, понимаю, но не реви, оно того не стоит.

Он взял тряпку и стал смывать кровь со стола и пола.

Даша почти успокоилась и пыталась оправдаться перед шефом.

– Сергей Владимирович, я не успеваю все сделать за день, а вы просили наутро все приготовить. Я часто ночами работаю, мне не тяжело. Дома все равно делать нечего. А так я и работу выполню, и мне интересно, и вы мной довольны.

– А что, дома никто не ждет?

– Мама.
– Она покраснела.

– Я не про маму.

– Я поняла, но никто. А вы почему на работе? У вас же жена, дети.

– Много будешь знать - скоро состаришься. Ладно, пошли домой, я тебя на такси отвезу. И не надо работать по ночам. Я тебе такого задания не давал, твое сверхурочное время я не оплачиваю, а жертвы и ранения мне не нужны.

Они привели лабораторию в порядок, Сергей подождал пока Даша закончит начатое.

Он проводил ее до квартиры, сдал матери и уехал домой.

На следующий день она рассказывала второй лаборантке Неле, как порезалась микротомным ножом.

– И что, тебя Тельман зацепил?

– Ты знаешь, он не робот, он человек. Очень приятный и милый в общении.

Даша искренне удивлялась своему открытию другой стороны шефа. Она считала его совсем не таким, но никак не могла забыть теплый взгляд и застенчивую улыбку.

– Не туда смотришь. Ты его жену видела? Вот где красотка! Она неповторима.

– А почему он при неповторимой жене работает ночами?

– Даша, его жена - дочь Борисова, не твой это парень. И старше он тебя намного. Зачем тебе? Не морочь голову ни себе, ни ему. Хорошего ничего не выйдет, а слезы тебе зачем?

– Ну, если она еще и на папу похожа, то, наверное, правда красотка.

– Вот-вот. Да и Сергей Владимирович не гуляка. Он хороший отец.

– Ладно, я не претендую, просто я никогда не думала, что он приятный человек, я вообще о нем никогда не думала, боялась - да, уважала - да, но не думала.

– Вот и не думай. А он далеко не робот, и если Марина Борисова с ним живет, значит, он того стоит. И он не зря профессор, в отличие от своего отца.

Даша больше не говорила о шефе, только все время за ним наблюдала. «Что-то у него не так, он не может быть все время такой несчастный, потерянный», - она видела его удрученное состояние, видела, что он чем-то озабочен. Даша стала подмечать, что рубашки у шефа стали не так поглажены, как обычно, он даже мог прийти на работу в несвежей рубашке, часто стал забывать галстук и вообще как-то опустился. А еще от него иногда пахло спиртным.

Утро понедельника не принесло ничего хорошего. Сергей встал, но голова раскалывалась, под глазами мешки, лицо опухшее. Он вышел на кухню, на столе стояла допитая бутылка коньяка и один стакан. Он выкинул бутылку, вымыл посуду. В холодильнике, кроме минералки, ничего не было. Что он ел вчера, он вспомнить не мог, да и ел ли? На работу в таком виде идти нельзя. Он набрал сотку Борисова.

– Александр Борисович, дайте отгул, я что-то приболел.

– Сережа, я уже на работе, может, что надо, так Люба зайдет. Говори, не стесняйся. У Любы лекция в Академии, она попозже поедет, сейчас я ей позвоню, встречай мать.