Вечность по имени Любовь

Даниленко Жанна

– Хорошо, ты звонила отцу? Он нас встретит?

– Нет, я сейчас позвоню Валере.

– А папе?

– Дима, он не знает, что я...

Сын осуждающе покачал головой.

– Ты думаешь, что у него с той женщиной серьезно?

Я снова заплакала, я не могла слышать о другой женщине в жизни моего мужа.

– Я не знаю, но Сережа не легкомысленный человек. Дима, он ваш отец. Всегда помни об этом.

– А ребенок?

– Я узнала, что беременна, когда уже была в Марселе.

– Почему ты не сказала ему?

– Боялась. Не хотела выглядеть дурой.

Он поднял брови

в изумлении и смотрел на меня совсем как Сережа.

– Поехали домой, мама. Я сложил чемоданы, сейчас соберу Костика и разбужу Злату. Ты виновата перед отцом, я поговорю с ним. Это важно и это нужно.

Сейчас соберись, путь неблизкий. Ты неделю назад не могла вернуться в Москву?

Он понимал, что я не отвечу на его упреки, пошел будить брата и сестру.

Дима поддерживал меня в аэропорту за талию, или то, что от нее осталось. Злата обнимала ничего не понимающего Костика.

– Мама, папа нас встретит?
– спросил мой младший сын.

– Нет, нас встретит дядя Валера.

– Я хочу к папе. Почему ты запрещаешь разговаривать с ним?

– Я не запрещаю. Мы летим в Москву. Ты увидишь своего отца.

– Я уезжать от него не хотел, зачем ты меня увезла? Кто такая рыжая? Почему папа нас не встретит? Ты врешь все? Он нас бросил?

Живот резко потянуло вниз. Я чуть не закричала от боли. Но я стерпела и не подала виду. Если хоть кто-нибудь заметит, что я рожаю, меня не выпустят и отправят в больницу, а я не могу, мне надо увидеть Сережу до родов. Опять кесарево, четвертое. Как я боюсь! Если бы кто знал, как я боюсь! А если я рожу во Франции, как они потом вывезут ребенка? Как докажут отцовство человека, который не знает о его существовании? Да, я рассуждаю, как-будто обязательно умру. Я хочу умереть, для меня это выход. Я услышала голос дочери:

– Папа никогда нас не бросит. Костя, не говори глупости. Что бы ни случилось, папа нас не бросит. Мы сейчас прилетим в Москву, ты останешься у бабушки, а мы с Димой поедем с мамой в больницу, там увидим папу. Вечером он тебя заберет от бабушки. Договорились?

– Ты уверена?
– спросил Костик, вытаращив глаза.

– Уверена, - ответила Злата, с беспокойством глядя на меня.
– Мама, может, в больницу?

– Нет, домой. Злата, речь идет о гражданстве ребенка.

– Мама, речь идет о другом, но тебя все равно не переспоришь, - произнес со вздохом Дима.

Как он похож на отца! Даже манера говорить, голос. Все! И он переживает, что не красивый! Да для меня нет никого краше!

Я не помню, как долетела. Боль, схватки и рука сына, сжимающая мою.

Валера не сказал ничего, он гнал от аэропорта с мигалкой и сиреной. Моей мечтой было только одно: увидеть Сережу, пусть в последний раз.

Я очнулась в палате реанимации. Со мной были мама, папа и Валера. Я не хотела подавать вид, что уже очнулась, Сережи в палате не было. Ко мне подошел отец.

– Что ж, спасибо за внучку. Как назовешь?

– Не знаю. папа. Как она?

– Четыре кило. Мордашка круглая. Марина, Марина...

– Мама где?

– Вышла в отделение, все хорошо, ребенок здоров, ты в порядке. Трубы перевязали. Я так сказал, мать поддержала. Отдыхай, я с тобой побуду.

–

Губы сохнут.

– Сейчас смочу. Мариша, все хорошо, все будет хорошо.

– Сережа не приходил?

– Я думаю, что придет. Не все сразу, для него это гром среди ясного неба. Марина, ты, как всегда, неразумна. Но не будем сейчас об этом и не в твоем состоянии.

– Папа, я люблю его.

– Я знаю, и он знает. Марина, не время об этом и не со мной. Он придет, и вы поговорите. Девочка у вас хорошая, я просил ее пока не приносить, в себя приди, потом дочь увидишь.

– Мне будет легче с ней.

– Хорошо, я сейчас распоряжусь.

Мне принесли дочь. Она схватила в свой ротик мой сосок и стала мусолить. Ее сопение и кряхтение успокаивало. Через час папа забрал ее от меня и положил в детскую кроватку рядом.

– Поспи, Мариша. Она спит.

Он ушел. Мама почему-то никак не возвращалась. Я не заметила, как уснула. Когда проснулась, со мной была мама.

– Пить хочешь? Уже можно по чуть-чуть.
– По ее лицу ничего нельзя было прочесть.

– Мама, расскажи про Сережу.

– Тебе интересно?

– Не трави мне душу, мама.

– Ты хочешь вернуться к нему? Несмотря ни на что?

– Да. Я...

– Не надо, Марина. Не мне. Я все понимаю. Просто послушай меня сейчас. Вы не в разводе. Он сейчас в шоке, как ты понимаешь. Он по-любому придет сегодня к тебе. Вот с чем придет, я не знаю. Я заказала генетическую экспертизу вашей дочери. С минуты на минуту будет готово. Я сообщу ему результат. Марина, доченька, тебе не кого винить, кроме себя. Я говорила тебе еще в мае. Выяснять отношения надо было хотя бы тогда. А теперь все затянулось. Даша хорошая девочка, она достойная девочка. Я не говорю про Сережу. Ты оставила молодого полноценного мужчину одного. Ты плюнула ему в душу и забрала его детей. Она была ему опорой все это время. Марина, все не просто. Пойми, это не "захотела - ушла, захотела - вернулась". Ты дала имя дочери?

– Нет, папа говорит, что она будет Борисова, почему?

– Потому что Сергей может не признать ребенка. Ты должна понимать.

– Мама, неужели между нами все кончено?

– Я не знаю. Это решите только вы вдвоем. Но я еще раз напоминаю тебе, что ты пока законная жена и у вас общие дети. Только не рви все связи с ним, не лезь на рожон. Думай, постарайся включить мозги. Пойми, что ты хочешь, и постарайся понять, чего хочет он.

Моя девочка запищала, и мама дала ее мне.

– Мама, пойди к нему, пожалуйста.

Мама покачала головой и вышла из палаты. Я лежала и ждала. Я так боялась встретиться с ним! Он изменился внешне - постарел и похудел. Очень много седины в волосах и черты лица заострились. Ему было плохо, теперь я понимала, как ему дались последние девять месяцев. Зачем я уехала? Господи, зачем?! Я закрыла глаза и молилась, это все, что я могла сделать в данной ситуации. Я не знаю, сколько прошло времени. Каждая минута длилась невероятно долго.

Наконец дверь в палату отворилась, и он приблизился ко мне. Внимательно, с полуулыбкой посмотрел на дочь, вытащил двумя пальцами мой сосок из ее ротика. От его прикосновения по моему телу прошел разряд. Я невольно потянулась за его рукой.