Вечность

Звездов Олег-Александр Михайлович

— “Да, именно”.— “Нет, я не знал и к грязному делу не имею никакого отношения. Зря вы меня при­гласили сюда, пусть лучше на вопрос ответит Ирод”. Ирод посмотрел на Понтия.

“Антипа, что вы можете сказать по этому пово­ду, ведь случилось все у вас на пиру?” — “Мне пока трудно ответить на ваш вопрос, я пока сам ничего не понимаю”. — “А правда ли то, что вы с Понтием поддерживаете тайную связь с Иисусом?” — “Да, правда, ибо Он меня излечил”. Все заулыбались. “Если бы не Он, я бы уже не стоял здесь, а находил­ся бы в Царствии Отца Его”. Раздался громкий смех. “Лично синедрион поддерживает смерть Крестите­ля. Хватит головы кружить народу. Да и на одного пророка меньше стало”. — “Так зачем тогда я вам понадобился?” — “Мы решили таким образом по­здравить тебя с днем рождения и поблагодарить тебя за то, что ты сделал. Ведь все в наших интересах”.

— “Да вы дьяволы все здесь! И благодарить меня не нужно — благодарите

Сафаита, он сделал свое дело”. Сафаит сидел очень довольный. “Ну, мы его отблагодарим, как сможем, но ведь остался еще и Га­лилеянин Иисус, с Ним тоже нужно что-то решать. И чем быстрее мы избавимся от Него, тем быстрее народ успокоится. Как ты смотришь, Антипа?” — “К это­му я тоже не хочу иметь никакого отношения”. — “Да нет, ты царь Галилейский и подумай над сказанным нами”. — “Понтий, идем отсюда. Хватит втягивать нас в нечистое дело. Что ты можешь мне сказать?” — “А при чем я, ты царь Его, а Он царь твой, и ты в этом убедился. Лично я ни на что не соглашусь, и синедрион для меня не управа. Они — священники, и пусть разбираются сами в делах ду­ховных, кто из них прав, Иисус или они. Антипа, а как ты думаешь?” — “Понтий, ты же знаешь, но я смотрю, и ты на меня из-за Иоанна настроен недо­брожелательно”. — “Антипа, я понимаю, ты дал согласие на отсечение головы Иоанна, а не задумы­ваешься ли ты, что все было запланировано и под­строено”. — “Кем?” — “Иродиадой и Соломией. Ко­нечно, не остался в стороне и Сафаит. Он занимает особое место. Лично мне кажется, что тебе в вино подсыпали зелье, иначе бы ты не дал согласия”. — “Понтий, вот оно в чем дело, я полностью согласен с тобой, и со своей семьей я должен разобраться сам. Да и в том, что случилось”.

Собрание было в самом разгаре. “Сафаит, ска­жи нам, у тебя есть осведомитель среди Учеников Иисуса. Какие последние вести он принес тебе?” — “Скоро Иисус направится в Иерусалим”. — “Хоро­шо, Сафаит, будем ждать Царя, Сына Всевышнего. В общем, Сафаит, все зависит от тебя, держи нас в курсе всех событий, и скоро мы разделаемся с го­лодранцем”.

“Иродиада, Соломия, где вы?” — Антипа был не­вменяем. “Милый, что случилось?” — “Скажите мне всю правду”. — “Антипа, извини нас. То все Сафа­ит. Он предложил нам подсыпать зелье в вино и та­ким образом свершить свое грязное дело”. — “Иро­диада, и ты, жена моя. согласилась? Спрашивается, ради чего? Чего тебе недоставало, неужели в смер­ти человека ты видишь веселье и удовольствие? Ты видела меня, когда я был прикован к постели, не­ужели ты хочешь испытать это удовольствие на себе?” — “Антипа, прости меня. С этого дня я буду предана только тебе”. Антипа посмотрел на Ироди­аду. “Вина мне и побольше. Пусть слуги принесут. Тебе я не доверяю”.

Четыре дня Антипа не выходил из палаты для го­стей, из той палаты, куда по его велению внесли го­лову Иоанна. К нему входили только слуги, держа на подносах снадобья и вино.

В Вифанию прибыл Иосиф из Аримофеи и сразу встретился с Иисусом. “Учитель, недавно в Иеруса­лиме я был на собрании синедриона. Слышал я все и понял, что синедрион не оставит Тебя в покое и пойдет на все. Даже могут уничтожить Тебя”. — “Спасибо тебе, Иосиф, за твою преданность Мне”. — “Вот еще что: охоту на Тебя ведет Сафаит. Среди же Твоих Учеников есть осведомитель, который до­носит все сведения о Тебе — Иуда Искариот. Иисус, сам знаешь, что народ идет за Тобой, и подобное не нравится синедриону. Я прошу Тебя: не входи в Иерусалим”. — “Нет, Иосиф, Я должен быть в Иеру­салиме. Я уже говорил, что предсказания пророков изменить нельзя, да и невозможно, ибо Сын челове­ческий станет примером для всех тех, кто будет вос­певать Божью Истину. Мне суждено пострадать точ­но так, как Иоанну Крестителю”. — “Учитель, Тебе не страшно?” — “Иосиф, как человеку — да, как Сыну Всевышнего — нет, ибо муки Мои физичес­кие будут вознаграждены”. — “Учитель, вот что еще: я знаю, что Ты тайно встречался с Иродом и Пила­том, смотри, Иисус, лукавят с Тобой”. — “Иосиф, Я могу читать мысли людские на расстоянии и скажу тебе так: устами лицемер губит ближнего своего, но праведник прозорливостью спасается”. — “Учи­тель, я не ожидал такого ответа”.

“Иисус, можно ли Мне присутствовать при ва­шем разговоре?” — “Да, Мама, присядь рядом. Это­го человек зовут Иосифом. С ним Я познакомился в Сихаре. Мама, пожалуйста, только не волнуйся, он снимет Мое тело после Моего распятия. Ты же сошьешь Мне новый хитон из ткани, которую Тебе подарили. Когда воины разорвут Мой хитон, ткань не будет иметь силы, которой она обладает сейчас. Но когда Иосиф положит Мое тело на разорванные лохмотья, то она снова примет свое изначальное. И ты, Иосиф, сохранишь хитон. Когда наступит твое время перехода в Царствие Небесное, то ты отдашь его Давиду, а Я расскажу ему, что он будет делать с ним”. — “Учитель, позволят ли мне власти сделать все?” — “Иосиф, если бы Я не знал, то не говорил бы,

ибо лукавые воистину будут напуганы Моей смертью и будут согласны на все, дабы как-то ис­править свою ошибку. Об этом, Иосиф, пока не рас­сказывай никому”. “Учитель, как Ты намерен посту­пить с Иудой?” — “Я уже подумал. За всеми его дей­ствиями будут наблюдать Андрей и Матфей, дабы он раньше времени не наделал глупостей. Хотя он натворил уже много недостойного по отношению ко всем нам. Я точно знаю о каждом Моем Ученике, что ждет их в будущем”. — “Можешь ли Ты сейчас нам рассказать об их судьбах?” — “Нет, Иосиф, еще не время”.

Подошел Давид. “Мать Мария, идемте отды­хать”. “Давид, пожалуйста, подойди ко Мне”, — обратился Иисус. “Учитель, я слушаю Тебя”. — “Давид, пойми Меня правильно и послушайся Меня: сейчас ты отправишься вот с этим человеком в Аримофею. Имя же его — Иосиф, и будешь ждать Меня там”. — “Но, Учитель…” — “Нет, Давид, опасно тебе оставаться здесь. Но когда вы узнаете, что Я с Учениками войду в Иерусалим, то и вы прибудете туда”. — “Учитель, не хочется мне покидать Тебя”. — “Давид, так нужно, там ты и отдохнешь. Иосиф, присмотри за ним”.—”Хорошо, Наставник, сделаю все так, как Ты и говорил”. — “Спасибо тебе, Иосиф, ступайте с Богом. Я с вами не прощаюсь, мы встре­тимся еще”.

“Варавва, очнись”. — “Уйди от меня, Осия”.. — “Иоанну Крестителю Ирод отрезал голову”. Спро­сонья Варавва ничего не мог понять. “Какую голо­ву?” — “Ту, которой мы думаем и носим на плечах”.

— “Осия, немедленно идем к Даниилу”. — “Но зачем, ведь не он же отрезал ее”. — “Он точно мне скажет, кто это сделал”. — “Варавва, сейчас на ули­це день, и тебя могут арестовать”. — “Плевать мне на это. Идем, и возьми несколько серебреников, ибо за информацию придется Даниилу платить не вином, а деньгами”. — “Варавва, но у меня лишь четыре

динария”. — “Хватит ему. Идем”.

Даниил встретил их по-особенному, он чему-то радовался. “Бес, что ты скалишь зубы, чему ты ра­дуешься?” — “Вашему приходу, ибо вы не приходи­те без вина”. — “Вот как раз сейчас мы пришли без вина. Осия, дай ему деньги”. Осии было жалко, но дрожащей рукой он все-таки отдал динарии Дани­илу.

— “Что на сей раз ты хочешь узнать от меня?” — “Одно: кто и где порешил Иоанна?” — “Варавва, неужели ты думаешь, что я за четыре динария ска­жу тебе?” — “Когда скажешь, я тебе дам сорок, если же нет, я эти четыре динария отдам плакальщицам, которые будут оплакивать твое бездыханное тело”.

— “Ладно, я согласен. В крепости Махерусь Сафа­ит обезглавил тело Иоанна. И здесь большую роль сыграли интимные отношения Сафаита и Иродиа­ды”. — “Так вот оно что, Антипа Ирод оказался под­ставленной лишь пешкой, хотя, что я говорю о царе, а вообще-то ладно, он все равно — рогоносец. Кре­пость охраняется?” — Да”. — “Сколько человек охраняет ее?” — “Где-то воинов тридцать”. — “Осия, идем”. Они вышли.

“Я сейчас возвращаюсь, Осия, к тебе домой. Ты же собери всех моих людей, и пусть они придут к тебе в дом, я буду их ждать”. — “Варавва, где я их размещу всех, ведь дом мал”. — “Да, ты прав. Тогда я иду к реке и буду ждать их всех там. Только смот­ри, всех собери, если кто откажется прийти, вот тебе мой нож. Просто показывай его, ибо они понимают эту вещь больше, чем меня. Чтобы все к вечеру были у Иордана”. — “Смотри, смотри, царь нашелся”. — “Осия, я повторять не буду”. — “Ладно, я иду”.

В нескольких милях от Иерусалима собрались все разбойники.

“Я наставник ваш и, как Иисус, призываю вас к справедливому суду, суду чести и человеческого до­стоинства”. На Варавву смотрели как на больного. После этих слов Осия рассмеялся, послышался удар. Тело Осии перевернулось в воздухе и упало с таким шумом на землю, что, казалось, и земля вздрогнула. “Пусть полежит, он давно просил у меня благосло­вения”. Стояла тишина.

— “Варавва, что мы должны делать?” — “Будем брать крепость”. — “Зачем, чтобы сесть там на цепь?” — “Нет. Нас шестнадцать человек, а крепость охраняют тридцать, вот мы и должны их всех обез­главить”. — “У них что, много денег?” — “Нет, са­мое дорогое, что у них есть — их головы”. — Мы что, их будем продавать?” — “Прекратите издевать­ся надо мною, лучше скажите: вы согласны?” — “Ва­равва, не нервничай, мы должны все понять”. — “Я хочу отомстить за Иоанна Крестителя”. — “А что с ним?” — “Его обезглавили”. — “Не может быть. Ведь многие из нас недавно от него приняли креще­ние”. — “То было недавно, а сейчас его уже нет”. — “Хорошо, мы согласны”. — “Если кому-то из вас в крепости попадется священник Сафаит, то только я над ним должен свершить суд”. — “Варавва, кто зак­лючен в крепости?” — “Все нищие, кто верил Иоан­ну и Иисусу. Крепость-тюрьму построили священ­ники на подаяния своих же прихожан, и получается так, что за свои деньги верующие прихожане пост­роили себе гробницу”. — “Варавва, веди нас. Ради бедных и голодных мы готовы сложить свои голо­вы”. — “Нет, наши головы еще пригодятся нам для дальнейших деяний наших”.