Вечные ценности

Арутюнов Герман

«Униженные да возвысятся…» Так говорит Христос. Вот почему, когда коснешься ты Божественного Слова, то со временем все больше понимаешь, насколько далеко ты от него, сколько тебе еще идти до него, сколько подниматься.

И чем дальше ты от него в своем раскаянии, тем ближе ты к нему в своем движении.

Вот почему самая старая монахиня в поклоне стоит перед лестницей у входа в храм, как перед лествицей. Все грехи жизни вроде бы уже отмолены… Ан нет, каждый новый уровень душевной чистоты открывает глаза на что-то еще неотмытое, что из-за прежней грязи не виделось. И слезы раскаяния у нее капают на дорожку

сада, на ступеньки лестницы, как капает воск со свечи.

Русский философ начала XX века Семен Франк в своем трактате «Смысл жизни» говорит о том, что в глубине души каждого человека волнует и мучает вопрос о смысле жизни.

«Человек, – рассуждает он, – может на время, и даже на очень долгое время, совсем забыть о нем, погрузиться с головой или в будничные интересы сегодняшнего дня, в материальные заботы о сохранении жизни, о богатстве, довольстве и земных успехах, или в какие-либо сверхличные страсти и дела, но жизнь уже так устроена, что совсем и навсегда отмахнуться от него не может и самый тупой, заплывший жиром или духовно спящий человек: неустранимый факт приближения смерти и неизбежных ее предвестников – старения и болезней, – факт отмирания, скоропреходящего исчезновения, погружения в невозвратное прошлое всей нашей земной жизни со всей иллюзорной значительностью ее интересов – этот факт есть для всякого человека грозное и неотвязное напоминание нерешенного, отложенного в сторону вопроса о смысле жизни…»

Много размышлял о смысле жизни и великий Альберт Эйнштейн (1879–1955). Например: «Жизнь отдельного человека имеет смысл лишь в той степени, насколько она помогает сделать жизни других людей красивее и благороднее».

А. Эйнштейн о смысле жизни

Божественное Слово, возможно, самое действенное лекарство в поисках смысла жизни, потому что человеку хочется парить в небе как птица, а не ползать по земле как червяк. Высокие и чистые слова – это парус и ветер, который его наполняет, поднимает к небу, откуда открывается много смыслов. А низкие и грязные – это тяжесть, которая придавливает нас к земле, вбивает в нее с головой. Что отсюда увидишь?..

Круг жизни

Р. Варо. «Натюрморт воскрешения»

Нас окружает живая и удивительная природа, а мы ее почти не замечаем:

ни облака невероятных форм,

ни деревья-книги,

ни ветви-мысли,

ни листья-слова,

ни лужу-зеркало на дороге,

ни воробьев-разбойников, купающихся в этой луже,

ни ворон, проявляющих острый ум, как бы что прихватить для себя или для хозяйства,

ни галок с походкой счетовода…

Как будто для того, чтобы мы увидели, осознали чудо окружающей нас живой природы, чтобы у нас открылись на нее глаза, нужно какое-то сверхусилие, какой-то внешний всплеск, взрыв, способный смутить наше все более отрывающееся от природы сознание. Что мешает нам «смотреть на день как на маленькую жизнь», по выражению Максима Горького?

Или мы не видим это чудо, потому что воспринимаем

каждое живое существо или явление как фрагмент, но нам никак не открывается целое – сверкающий круг жизни, в котором все эти существа и явления вставлены, как драгоценные камни в венец царя?

Некоторые видят и хотели бы рассказать, но как об этом расскажешь? Мексиканская художница Ремедиос Варо (1908–1963) попыталась это сделать в своей знаменитой картине «Натюрморт воскрешения», где мир представлен в виде вращающихся над столом в спиральном вихре предметов.

«В центре горит свеча, – поясняет эту картину автор вдохновенного очерка о художнице Елена Зорина, – как солнце, вокруг которого по своим орбитам вращаются планеты. И это в то же время – формула жизни, зарождающейся при движении спирально вращающейся материи. Процесс контролируют духи созидания, порхающие в виде бабочек.

Созидательные вихри закручивают ткань скатерти – космической материи, и все действие разворачивается в просторе готического храма, символа духовного развития…»

Увидеть эту картину сверкающего круга жизни можно только когда душа представляет собой зеркало, в котором и отражается мир. Зеркалом же она может становиться только тогда, когда стихают душевные бури, смиряются волны страстей, разглаживается рябь раздражения на все претензии к жизни и к людям, когда перестаем суетиться по мелочам.

Невольно приходит в голову мысль: может, только остановив этот суетный бег по жизни, можно вновь обрести естественный живой взгляд на окружающий мир? Но как его остановить, когда мы, даже останавливаясь, в душе продолжаем бежать? Социологи бьют тревогу: современный человек уже не живет, а ищет выгоды. И чем больше этих самых выгод, тем больше соблазн продолжать бежать не останавливаясь.

Что же делать? Установить потолок желаний? Но хватит ли сил, если вокруг тебя в самом обществе поется гимн желаниям? Хватит ли сил, если удовольствия обессиливают и приходит пресыщение, а за ним – пустота?

Наверное, только в храме или в монастыре, куда все приходят привести в порядок ум, душу и сердце, происходит временная остановка этого бега по жизни, возникают мысли о вечном: о жизни, о смерти, о бессмертии, о памяти. Здесь душа и превращается в зеркало, отражающее чудо мира.

Остановившись, вдруг замечаешь, что природа подает тебе знаки, о чем-то хочет сказать. Например, в начале октября все деревья чернеют от грачей, ветви буквально гнутся от облепивших их птиц. Это действительно похоже на чудо. И думаешь: что, птицам делать, что ли, нечего, чтобы вот так праздно рассиживаться на ветвях? Они же тоже деловые, как и мы, все время чем-то заняты: тащат щепочки в гнездо, червячков несут детям, всякие съестные припасы заготавливают, бурно обсуждают что-то – это тоже их дело…

И вообще, кто они такие, грачи, в птичьем сообществе по своему предназначенью, если проводить аналогии? Предприниматели? Чиновники? А может, революционеры? Нет, грач – это вестник. Весны, когда он прилетает из теплых стран, или осени, когда он собирается туда улетать. Это миссия вестника, отнюдь не рядовая роль. Как в спектакле, когда приходит гонец или посланник, сообщает что-то важное и исчезает. А от этого все и закручивается, все словно включаются, пробуждаясь от сна, начинают жить другой жизнью… Грач приносит новые мысли. Или уносит старые.