Вечные паруса
Шрифт:
Но какая-то неодолимая сила заставляла его все быстрее перескакивать с ленты на ленту, а когда кинетроп кончился, описав круг над обрывом, он бросился бегом в самую гущу колючек, к распадку.
Распадок ревел громоподобно, усиливая грохот волн. Он тупо толкнул в лицо смрадом гниющих водорослей, но Юрка задержался лишь на минуту, чтобы снять ботинки - подошвы предательски скользили на мокром камне.
Он вскочил на галечную полосу уже уверенный, что Свистун здесь.
Дельфин стоял в бухточке,
– Что... Что ты здесь делаешь?
– только и смог выдохнуть Юрка.
– Жду тебя, - ответил дельфин.
– Но я же... Тебя давно не было... Мы решили, что ты уже не придешь...
– Я пришел. Плохо, что нет Джеймса.
– Да... Джеймс улетел в свою страну. Только сейчас. А я совсем не собирался сюда. Я пришел случайно...
– Я звал тебя. Я знал, что ты придешь.
– Почему тебя не было так долго?
– Меня не пускали... Был шторм.
– Но сегодня ведь тоже шторм!
Дельфин промолчал. Юрка огляделся, не зная, плакать или смеяться, радоваться встрече или укорять верного друга за безрассудство: даже в бухте вода нервно ходила вверх и вниз, а в горле прохода все хрипело и клокотало. Море час от часу дышало неспокойнее, и белые шапки волн становились все курчавей и выше.
– Ты давно здесь?
– С утра. Утром было тише.
– А теперь ты сможешь выйти в море?
– Не знаю. Выход узкий и мелкий. Там бурно. А дальше не так опасно. Надо сразу уйти в глубину. В глубине тихо.
Юрка сердито стукнул кулаком по колену.
– Так почему же ты раньше не ушел? Когда было тихо?
– Я ждал тебя.
– Ждал! Ты что, разбиться хочешь? Можно было встретиться завтра или послезавтра, в конце концов!
Дельфин медленно отошел от стенки и подплыл к самым ногам мальчика. Юрка сел на шаткий галечный гребень, намытый водой, и взял голову Свистуна на колени, защищая от случайных ушибов.
– Глупый! Я бы приходил сюда и завтра и послезавтра, потому что я тебя люблю. Мы бы все равно встретились...
– Нет. Мы бы уже не встретились. Сегодня мы уходим. Все дельфины. Все. Насовсем.
Рука мальчика, гладившая округлую гладкую голову товарища, вздрогнула и обмякла.
– Как насовсем? Почему?
– Чтобы быть дальше от людей. Так сказал Вечный Совет, и все взрослые согласились.
– Но почему?
– Люди зажигают огонь и отравляют воду. Они делают зло. Они опасны для дельфинов, даже когда хотят добра.
– Это неправда!
– Я не знаю. Так говорят взрослые.
– Неправда! Есть плохие люди, но их меньше, чем хороших, честное пионерское!
– А почему тогда хорошие не лечат плохих?
– Как - лечат?
– Если дельфин родится
– Люди... Мы еще не умеем... А это было бы здорово! Раз - и в больницу! А как вы их лечите?
– Не знаю. Это делают взрослые.
– А почему ваши взрослые не научат наших.
– Говорят, люди неразумны...
Юрка обиделся не на шутку, но, поразмыслив, пробурчал сердито:
– Это все взрослые неразумны. И ваши, и наши. Они вечно задирают нос и никого, кроме себя, не хотят понимать.
– Да, - эхом отозвался дельфин.
– Они умеют только запрещать.
– И ссориться со всеми, - добавил мальчик.
Он сидел, мокрый насквозь, накат шатал его то в одну, то в другую сторону, выскребая снизу гальку и лишая опоры. Он порядком продрог, но крепко держал обеими руками голову Свистуна, потому что боялся, что того стукнет о камни.
– Мы будем не такими, когда вырастем. Правда?
– Правда. Не такими.
– Мы будем дружить. Правда?
– Правда. Будем дружить.
– Договор?
– Договор!
Откуда-то издалека, сквозь хриплые вздохи прибоя, донесся высокий вибрирующий звук. Он был едва слышен, но от него начинало зудеть в ушах и ломить виски.
– Это ищут меня. Мне надо уходить.
– Но мы еще встретимся, правда?
– Встретимся. Обязательно. Когда у меня будет имя.
– Но у тебя есть имя!
– Нет. Это матрица. Имя получают, когда становятся взрослыми. Я хочу выбрать имя Уисс.
– Уисс? Странно... Почему Уисс?
– Так зовут моего отца. Я хочу быть, как он.
– Уисс - твой отец?! Постой... Моя мама... Уисс...
Юркины мысли завертелись колесом, руки выпустили дельфинью голову. А вибрирующий звук тем временем вырос до свиста, смолк и повторился где-то в стороне, значительно тише.
– Мне надо в море. Иначе уйдут без меня. Прощай.
– Постой... Это просто удивительно! Ведь моя мама...
Но дельфин уже не слушал. Он несколько раз примерился, то подплывая к опасному проходу, то отходя к стене волнолома. И вдруг, сжавшись и враз распрямившись, он бросил свое тело длинным прыжком над клокочущим выгибом выхода.
Всего на долю секунды повис он над клыкастой пеной, но именно в эту долю секунды встречная волна сшибла его на лету.
Перекувыркнувшись, он отлетел чуть ли не в центр бухты. Юрка вскочил, и все вопросы разом вылетели из головы. Вторая попытка тоже не удалась.
Где-то далеко и уже едва слышно проверещал и затих вибрирующий призыв.
И когда после третьей попытки дельфина едва не бросило на валуны, мальчик отчаянно закричал:
– Стой, Свистун, стой же! Не надо! Нельзя так! Нужно вдвоем!