Вечные сны о любви (сборник)
Шрифт:
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Энни.
Он смотрел, как она поднималась по лестнице. Потом повернулся и уставился на огонь.
Никогда он еще не встречал женщины, которая бы так взбудоражила его одним поцелуем. Мысль о возможности отправиться к ней наверх и продолжить начатое, возбуждала его больше, чем он был готов признать.
Ему так хотелось удовлетворить свое любопытство. Что он знал об Энни Тайлер? Что прикасаться к ней опасно. А целовать — смертельно.
Глава 4
Едва Энни открыла
Она помнила, как поднялась по лестнице в свою комнату, как задула свечу и упала на подушки. Около часа она мучительно думала о Бене Каррингтоне и о своей странной реакции на его поцелуй.
Его испепеляющий поцелуй, напомнила она себе. Никогда ее так не целовали, не прикасались к ней так. Поцелуй настолько затронул ее чувства, что она продолжала трепетать от желания, пока сон не овладел ею.
А сейчас она проснулась. Ей хотелось перевернуться на другой бок и вздремнуть еще часок, но по тому, как стремительно работал мозг, она знала наверняка, что заснуть больше не сможет.
Взгляд на настенные часы подтвердил, что электричество до сих пор не восстановлено. Она взяла свои часы. Семь сорок пять. Но это было то же время, что показывали напольные часы внизу. Она встряхнула часики, постучала ими о ладонь, но те стояли. В отчаянии Энни застонала. Хоть буря прошла, сказала она себе.
Энни поплелась в ванную комнату, где очень быстро обтерлась губкой в холодной воде. Направившись в гардеробную, она расстроилась, обнаружив, что потолок протек и все ее вещи насквозь промокли. Она взглянула на свою ночную рубашку и громко вздохнула. И речи быть не могло, чтобы весь день расхаживать в ней по дому. При Бене Каррингтоне.
Обуздав гордость, она спустилась по лестнице, пытаясь найти хозяина. Она увидела его в большом зале — он подкладывал дрова в огонь.
Бен с улыбкой взглянул на нее.
— Доброе утро. — Он смотрел на нее долго, внимательно, отчего жар моментально заполыхал на щеках. — Вы хотели предложить мне сыграть в футбол?
— В другой раз, быть может. Сейчас слишком рано для игр.
— Для тех игр, которые я имею в виду, никогда не бывает слишком рано.
— В этом можно не сомневаться. — Она прокашлялась. — У меня проблема. Потолок протек, и все мои вещи промокли. У вас есть что-нибудь, во что я могла бы переодеться?
— Дело в том, что моя одежда тоже промокла насквозь. — Он скользнул взглядом по своим темным в тонкую полоску брюкам и старомодному кардигану, которые были на нем. Они явно не подходили мужчине, который был так модно одет накануне. — Я нашел это в гардеробной у матери. Пойдемте. Может быть, отыщутся какие-нибудь бабушкины наряды, которые вам подойдут.
Вместо того чтобы подниматься по лестнице, он повел Энни в комнаты в дальнем конце дома.
— Это часть дома, выстроенная по первоначальному проекту, которая сохранилась с двадцатых — тридцатых годов. Когда родители здесь все перестраивали, они добавили главную анфиладу наверху, а это крыло оставили нетронутым. Вы глазам не поверите, когда увидите, какие там сохранились вещи.
Он
Энни оглядывалась, пытаясь все это воспринять.
— Какая драгоценная находка для коллекционера. Зачем ваша семья хранит это столько лет?
Бен пожал плечами.
— Кто знает? Думаю, поначалу родители просто не могли заставить себя расстаться с привычными вещами. А потом уже легче стало просто не обращать внимания, чем возиться с ними.
Он махнул рукой в сторону одежды.
— Берите, не стесняясь, все, что хотите, что вам подойдет. — Он усмехнулся, глядя на собственный выбор. — Должен признать, мне нравится носить вещи, которые принадлежали когда-то моему деду, но не хотелось бы, чтоб меня увидели в этом на публике.
Она тоже засмеялась. Энни все еще улыбалась, когда начала перебирать женскую одежду, пока не остановилась перед пластиковым мешком, наполненным чудными брюками и креповыми рубашками.
— Ваша бабушка носила брюки? Бен улыбнулся.
— Нана была человеком независимым. Она обожала Кэтрин Хепберн (Знаменитая американская киноактриса (1929–1993)) и говорила, что если штаны достаточно хороши для голливудской звезды, значит, они хороши и для нее. — Он обвел рукой гардеробную. — Давайте. Меряйте все, что пожелаете. Я пойду вниз готовить нам завтрак.
Когда он ушел, Энни расстегнула десяток мешков и изучила одежду, которая была в моде, когда ее бабушка была еще молодой женщиной.
Мирские заботы, казалось, куда-то улетучились, когда она встала перед огромным зеркалом во всю стену. Ее удовольствие возрастало с каждым новым нарядом, который она примеряла. Это было так, словно она вдруг шагнула в прошлое. Не надо было думать о работе. Не существовало неоплаченных долгов, предельных сроков и груза срочных дел. Только удовольствие от того, что оказалась в другой эпохе. В другой жизни.
Энни шла по коридору, наслаждаясь тем, как при каждом шаге отвороты длинных драпированных брюк нежно прикасались к щиколоткам. Рукава старомодной креповой блузы развевались при ходьбе. Открытые сандалии, которые она выбрала, были невероятно мягкими. Она отдала дань уважения бабушкиному поколению. Да, они знали, что такое стиль и комфорт.
Энни понятия не имела, сколько времени провела в гардеробной, примеряя вещи. Без часов стало невозможно следить за ходом времени. Но одно она знала точно: давно она не испытывала столько удовольствия, не прикладывая никаких усилий — просто наряжаясь. Она чудесно провела время.