Вечные
Шрифт:
— Йейн не умрет, — решительно заявила Хейвен.
— И как ты собираешься его спасти?
— Я его не спасу. Ты спасешь. Как только ты отсюда выйдешь, ты сделаешь телефонный звонок.
— Надеюсь, ты не ожидаешь, что я стану звонить в полицию? — хмыкнула Падма. — У Адама везде свои люди. Не только в департаменте полиции Нью-Йорка, но и в мэрии, и в администрации губернатора. Никто не станет вмешиваться в дела общества.
Хейвен взяла добытый в коллекции Адама старинный карандаш для подводки глаз и написала десять цифр на белом шелковом носовом платке с вышитыми инициалами Констанс.
— Если
ГЛАВА 56
Поздно вечером он наконец явился. Мрачно красивый и изысканный, во фраке безупречного покроя, он сошел бы за персонажа немого фильма Века Джаза. Странная легкая размытость черт лица только усиливала эффект. «Он как бы мерцает, — подумала Хейвен, — словно состоит из пикселей, а не из плоти и крови!»
— Здравствуй, Хейвен.
Он всегда был так учтив, так безупречен.
— Адам.
— Можно мне присесть?
Хейвен пожала плечами.
— Да пожалуйста. Это твой дом. А я здесь — в ловушке, до конца жизни. И, как я понимаю, не впервые. — Она указала на шкаф, в ящиках которого хранились скелеты.
Адам сел на диван рядом с ней. Хейвен стало зябко.
— Мне оченьжаль, — сказал Адам. — Я надеялся, что до этого не дойдет. Но если только заперев тебя здесь, я добьюсь, чтобы ты была рядом со мной, значит, иного выбора у меня нет. Прошло столько времени. И я был так одинок.
— Ты меня и прежде держал взаперти, но из этого ничего не вышло, — заметила Хейвен. Ей стало почти жаль его. Она знала, какие страдания может принести любовь. — Не из-за этого ли все началось?
— Ты помнишь нашу жизнь на Крите? — печально спросил Адам. — Тогда все было просто идеально, не так ли? Мне не хотелось ничего менять. Я пытался уберечь то, что было между нами, но, как ты знаешь, меня постигла ужасная неудача.
— И все же ты хочешь снова попробовать сделать то же самое? Держать меня взаперти и надеяться, что я тебя полюблю?
Адам обвел взглядом комнату и посмотрел на Хейвен.
— Нет, вовсе не это было у меня на уме. Я надеялся только завоевать тебя и уговорить быть моею. Я обожаю тебя, Хейвен, и мне совсем не по сердцу удерживать тебя против твоей воли. И когда я так поступаю, это происходит только от отчаяния. Порой необходимость быть рядом с тобой слишком сильна, и я не в силах этому противиться.
Боюсь, сейчас как раз такой случай. Я мечтал о том, чтобы прожить рядом с тобой несколько десятков лет. С Констанс я был близок к тому, чтобы прервать цикл, и я был уверен, что эту жизнь мы проведем вместе. Но мои планы рухнули вновь. На этот раз ты знаешь слишком много, и у тебя нет никаких чувств ко мне. Но теперь ты здесь, и я не хочу отпускать тебя.
— Что ты хочешь сказать? Что значит «был близок к тому, чтобы прервать цикл» с Констанс? — спросила Хейвен.
— Если мне удастся в какой-то жизни заставить тебя перестать любить его, ты его больше никогда не отыщешь. Связь будет прервана, и ты будешь принадлежать только мне.
— Вот так все легко и просто? — удивилась Хейвен.
Адам горько рассмеялся.
— Наоборот, очень нелегко. Мне было непросто обвинить Этана Эванса в смерти Августа Стрикленда.
Адам говорил так, словно все это было для него игрой. Жалость, шевельнувшаяся было в сердце Хейвен, сменилась гневом.
— Ты убил доктора Стрикленда?
— Он бы все равно скоро умер, — небрежно отмахнулся Адам. — Несколько лишних лет — сущая чепуха в порядке вещей. Я не сомневаюсь: он уже вернулся в мир и зачинает свою новую маленькую Утопию где-нибудь во Франции или в Руанде.
— И Констанс тоже убил ты?
— Как ты можешь так думать?! — вскричал Розиер. — Твои жизни короче моих, намного короче, но даже неделя без тебя заставляет меня страдать. Неужели ты не понимаешь? Неужели не видишь, что я посвятил себя тому, чтобы уберечь тебя? В этой жизни я наблюдал за тобой с тех пор, как тебе исполнилось десять лет. Вот когда я нашел тебя!
— Ты шпионишь за мной уже восемьлет?
От этой мысли Хейвен стало не по себе. У нее возникло такое ощущение, будто все это время к ней прикасались грязными руками.
— Я наблюдал за тобой, — поправил ее Адам и придвинулся ближе к ней. — Я приставил к тебе людей, которые заботились о тебе, с того самого дня, когда твой отец написал письмо в общество «Уроборос». Конечно, я не всегда мог быть рядом с тобой, но все же несколько раз я посетил Сноуп-Сити. Когда у вашего учителя физики в шестом классе случился нервный срыв, я его заменял на протяжении трех дней. Я был в магазине твоего отца в тот день, когда он нанял Веронику Кейб. Я помогал твоей бабушке отбирать книги в библиотеке, чтобы их потом запретили. Но более всего я полагался на сообщения доктора Тидмора.
— Значит, Тидмор работает на тебя?
Кое-что начало проясняться.
— Тидмор оказывает услуги добровольно. Уже несколько лет он является верным и преданным членом общества. Вскоре после того, как получили письмо твоего отца, я отправил Тидмора в Сноуп-Сити. Он должен был помочь тебе забыть прошлое. Но, конечно, прежде следовало разобраться с твоим отцом. Ведь он записывал каждое слово, какое произносили твои милые маленькие губки. Я решил, что тебе стоит начать все сначала, Хейвен. Так трудно нести груз столетних воспоминаний. Я слишком хорошо знаю, каково это. Я решил, что как только ты повзрослеешь, ты приедешь в Нью-Йорк и я подарю тебе жизнь, о которой ты всегда мечтала.
Адам протянул длинную бледную руку и опустил ее на диван всего в нескольких дюймах от бедра Хейвен.
— Тебе пришлось разобратьсяс моим отцом? Что ты с ним сделал?
— Яничего не делал, — равнодушно отозвался Адам. — Я просто дал Тидмору разрешение делать то, что он сочтет нужным, и он нанял Веронику Кейб, чтобы та разлучила твоих родителей. Мы надеялись, что твой отец уйдет к ней. Но твой отец на эту приманку не клюнул, и тогда Тидмор был вынужден подстроить автомобильную катастрофу. Лично я считаю, что он здорово придумал, решив подложить полуживую Веронику на пассажирское сиденье.