Вечный бой (Сборник)
Шрифт:
— Точно, — нетерпеливо прервал зувгайт. — Мы смогли привести ее тело в бессознательное состояние, хотя, конечно, не хотели непосредственно воздействовать на ее нервную систему. Но теперь есть повод для того, чтобы быстро принять решение. Мы одобряем вашу настойчивость; мы решили не терять времени и согласились, что человек с вашей… гмм… безупречной философией, какой бы она ни была запутанной, сдержит данное обещание. Поэтому, если вы пообещаете восстановить наше первоначальное состояние в течение
«Итак, мною управляют». Это казалось единственным правдоподобным объяснением.
Ему было все равно. Он чувствовал, что может свободно принять решение.
«…Я могу пообещать, а потом нарушить обещание…» — говорил его внутренний голос.
А они действовали так, как будто он не мог не сдержать слова.
Зувгайт сказал настойчиво:
— Решайте. Это необходимо для безопасности женщины.
Теперь ответ не являлся для него моральной проблемой. Модьун просто сказал:
— Очень хорошо, я обещаю. Где она?
— Она в комнате, куда можно пройти через левую дверь в приемной, — выпалил собеседник. — Мы положили ее так, что если бы вы вошли, то сразу увидели бы ее. В момент умственного погружения в ее сознание мы все напали бы на вас.
Глаза Модьуна расширились.
— Гммм, — сказал он, — интересно, сработало бы это?
Пока он обдумывал вопрос, у него появилась другая мысль.
— Тысяча… — проговорил он. — Почему вы, зувгайты, уменьшили свою численность до такой цифры?
— Мы одна семья, — объяснил член комитета. Казалось, он думал о другом. — Очевидно, там, где много семей, одна должна в конце концов уничтожить другие. Это случилось очень давно…
Глава XXXVI
Модьун встал в рубке спасательной шлюпки.
— Когда пришли животные-солдаты, нунули и зувгайты убежали по коридору, ведущему внутрь горы. А я поспешно вышел из приемной и стал караулить перед левой дверью. Несколько солдат хотели выломать ее, но я приказал им уходить.
Он стал задумчивым.
— На самом деле это была очень мирная компания. Однако я могу себе представить, какими дикими они показались членам комитета, никогда никого не пускавшим за свой барьер и не имевшим защиты против большого количества врагов. Какова бы ни была проблема, она должна была решиться в момент, когда я дал первые приказания людям-животным. Они были голодны, как никогда раньше не бывали в условиях изнеженной жизни на Земле. Они построились внизу, как всякие хорошо воспитанные граждане. Как только я это увидел, я позвал вас, друзья, и вы пришли с носилками для Судлил.
Руузб сказал торжествующе:
— Я хочу отметить, что на этот раз ты вспомнил все до конца. Значит, они не навредили
— Я заметил, — сказал Модьун.
Он пошел к пульту управления и, понимая, что все наблюдают за ним, нажал кнопку, открывающую шлюз.
— Я лучше пойду, — сказал он.
Модьун направился к двойному люку, остановился у выхода и сказал:
— Я вернусь завтра утром. Поэтому просто подождите меня, хорошо?
Говоря это, он шагнул наружу и стал взбираться по тропинке, ведущей к садам и дворцу зувгайта в полумиле отсюда. Он прошел около двухсот футов, когда увидел, что четверо людей-животных выбрались из спасательной шлюпки и бегут к нему. Поскольку они не окликали его, Модьун продолжал свой путь, но и не удивился, когда они зашагали рядом, тяжело дыша.
— Куда ты идешь? — выкрикнул Неррл, задыхаясь.
Модьун остановился.
— Вы же знаете, куда я собираюсь идти и что делать.
Он хотел было отправиться дальше, когда увидел на лице Дуулдна странное выражение.
Человек-ягуар сказал подавленным тоном:
— Хочешь, чтоб тебя снова одурачили?
— Что ты имеешь в виду? — удивленно спросил Модьун.
— Ты же не собираешься выполнять обещание, данное самым поганым сукиным детям, которые когда-либо жили на свете?
— Обещание есть обещание, — сказал Модьун и возбужденно добавил: — Эй!
Они схватили его.
— Ты никуда не пойдешь, — зарычал Руузб.
Они потащили его назад к спасательной шлюпке прежде, чем Модьун ясно осознал их намерения.
— Смотрите, друзья, — предупредил он тогда, — если вы не остановитесь, я вынужден буду использовать против вас свой метод воздействия.
— Хорошо, — вызывающе сказал Дуулдн. — Если ты сможешь применить его против нас, своих единственных друзей, тогда приступай.
— Но мое обещание… — неуверенно начал Модьун.
Дуулдн прервал его:
— Помнишь, ты когда-то спросил меня, что я делал до этой экспедиции? А я не хотел говорить?
Модьун помнил. Но это казалось не относящимся к делу.
— Ну? — спросил он.
— Хорошо, — сказал Дуулдн. — Я был охранником в госпитале для душевнобольных.
Больше он ничего не говорил.
Четверо людей-животных продолжали крепко держать Модьуна. Они вели его, подталкивая его сопротивляющееся тело, не обращая внимания ни на какие протесты, подзадоривая, чтобы он подавил их своей хваленой системой воздействия — и это было единственное, чего он не мог заставить себя сделать. Приятели подвели его прямо к стулу у пульта управления и насильно посадили, удерживая его там, пока он неохотно манипулировал приборами. Наконец они полетели назад к большому кораблю, который ждал их на орбите на высоте свыше 23 000 миль.