Вечный бойскаут
Шрифт:
— Я знаю, кто я, — Френсис не сдержала раздражения. — Выходит, мы для вас подопытные мышки? Разве это гуманно проводить эксперименты на людях? Это вообще законно?
— Законно. На планете я устанавливаю рамки законности и допустимого. Поскольку мне уже идёт третье тысячелетие, то мои рамки морали давно размылись. Тем более, когда речь заходит об исследованиях, которые помогут вытащить человечество из средневековья, в которое его загнала война с инсектоидами.
— Третье тысячелетие?! — вновь челюсть миссис Арнольд устремилась к полу. — Но люди столько не
— Ты права. После генетических коррекций люди жили до тысячи лет, а после войны все улучшения были уничтожены боевыми вирусами ксеносов. Но я давно перестал быть человеком.
— Эм… — она в оба глаза его разглядывала. — А вроде выглядишь человеком. Тогда кто ты?
— Киборг.
— Киборг?
— Киборг, — кивнул он.
— Киборг?!
— Да, киборг. Биокиборг. Я веду полноценный образ жизни и могу иметь детей, при этом имею всё преимущества киборга в виде вечной молодости, силы, живучести, прочности тела и выносливости.
— А вы? — обернулась она к молчаливой помощнице.
— Я Хелен — биоробот.
— БИОРОБОТ?!! — глаза Френсис полезли из орбит.
— Биоробот с искусственным интеллектом, — кивнула она. — А ты хроноклон с памятью женщины, которая умерла больше двух с половиной тысяч лет назад.
— Я поняла, — слишком быстро успокоилась Френсис. — Да, поняла. Это всё розыгрыш. Это же надо было так расстараться: построить это помещение для имитации интерьера лаборатории будущего, сделать одежду и прочую бутафорию…
— Точно-точно, розыгрыш. Не сомневайся. И ради него тебя омолодили на тридцать три года и избавили от врождённых генетических заболеваний, — покивал Брэд, сдобрив речь сарказмом. — Ведь в начале двадцать первого века омоложение было распространённой нормой, не так ли?
Френсис принялась нервно ощупывать своё лицо.
— Можно зеркало?
Брэд вытянул вперед левую руку и его смарт-часы создали голограмму ростового зеркала с отражающей поверхностью. Френсис сначала широко распахнутыми глазами уставилась на руку Брэда, потом посмотрела в зеркало на своё молодое лицо.
— Волосы коротковаты, — взъерошила она мальчишескую шевелюру.
— Пять месяцев назад ты лысым клоном плавала в колбе, — хмыкнул Брэд. — Радуйся, что хотя бы такие волосы отросли.
— Так это правда? — опустились у неё плечи. — Как ты сделал это зеркало?
— Это голограмма. Налюбовалась?
— Угум, — кивнула она, после чего зеркало исчезло. — Волшебство какое-то… Нет, я предполагала, что в будущем технологии будут сильно отличаться от привычного нам, но чтобы настолько… И что со мной будет дальше?
— Беспокоишься о своей судьбе?
— Конечно, мистер Грин. Любой на моём месте был бы обеспокоен. Вдруг вы тут клонов отправляете на перегной.
— Нет, такого мы не делаем. Видишь ли, Френсис, после галактической войны выжили считанные единицы человеческих колоний. Земля, как и множество других обитаемых планет, была уничтожена. Мне удалось восстановить Землю и ещё несколько сотен колониальных планет, но там нет людей. Всё выжившее человечество находится на уровне средневековья.
— Погодите,
— Напрямую, Френсис. Ты первый воссозданный человек. Если и остальные клоны окажутся столь же удачными, то я планирую создать группу из клонов выдающихся людей прошлого, которые сумеют начать реконструкцию цивилизации. Я предоставлю вам научные достижения Федерации. А на основе технологии нейросети, которая останется с вами на всю жизнь, можно разработать механизм ускоренного обучения. Это позволит быстро вывести одичавших колонистов на уровень космической цивилизации.
— Интересно, почему клоны должны заниматься прогрессорством? Почему бы тебе самому этим не заняться старым добрым обучением, раз ты такой долгожитель?
— Ты точно сохранила память учёного? — прищурился Брэд.
— Точно. Но хочется услышать ответ.
— В одиночку это невозможно. Дикие люди принимают прогрессоров за богов, те едут крышей от вседозволенности и начинают верить в свою божественность… Проходили, плавали, знаем. К тому же у меня и так дел полно, чтобы ещё и цивилизацию восстанавливать. Ещё не хочу прослыть очередным Тёмным Властелином. Нет уж. Знаю, чем они заканчивают. Вот сделаю группу клонов, дам им в руки инструменты и знания, и пусть сами делают, что хотят для восстановления цивилизации. Или ничего не делают. Мне плевать. Главное, я восстанавливаю уничтоженные планеты — остальное не моя головная боль.
— Звучит так, словно тебе плевать на людей.
— Если бы совсем было плевать, тебя бы тут не появилось. Но брать на себя слишком много не намерен. Я и так делаю то, что даже в Федерации считалось невообразимо сложным и почти невыполнимым. Если я взвалю на свои плечи ещё и восстановление цивилизации, то свихнусь. А сумасшедший с моими возможностями — это страшно.
— А-а…
— Достаточно, Фрэнсис. Хелен покажет тебе твой коттедж и выдаст смарт-часы. В места, которые они покажут запретной зоной, ходить запрещено. Попытка будет прервана принудительной парализацией. В остальном же ты свободна. На исследования явка обязательна.
— Свободна и обязательно — это как? — иронично протянула она. — Это не сочетается, знаешь ли.
— Это значит, что если по приглашению сама не явишься на обследование — тебя парализуют и принесут. Всё просто — ты свободна до тех пор, пока играешь по моим правилам. Но если будешь вести себя как хулиганка-бунтарка, то и отношение к тебе будет как к бешеному хомячку.
Глава 49
Методика нейросетей показала свою крайнюю эффективность. Благодаря ей удалось создать несколько тысяч хроноклонов. Они не были оригинальными людьми, отличались от них как минимум четвёртым энергоузлом биоэнергики, как максимум поведением, часто незначительно, но иногда разница была ощутимой. Порой во время перенесения воспоминаний терялось до одной десятой процента воспоминаний. Чаще всего память усваивалась иначе, чем при обычном взрослении.