Вечный мент или Светоч справедливости

Егоров Андрей Игоревич

– Мы можем сделать так, что ты отправишься во тьму уже сегодня…

– Вот только угрожать не надо, – возмутился я, – могли бы, уже давно бы сделали.

Глаза Самаэля подернулись белесой пленкой. Губы его продолжали шевелиться, но я не слышал ни единого слова. Затем взгляд его просветлел.

– Он сказал мне, тебе дарован шанс, потому что ты не пал на самое дно. В твоей душе еще теплится свет.

– Ерунда! – сказал я твердо. – Я с падшими. Моя душа черна.

– Но ты испытываешь угрызения совести…

– Ничего я не испытываю. Только

желание выпить.

– Падшие искушали тебя, использовали. Прозрей. Открой зеницы, почувствуй свою душу, взгляни в божий мир.

– Странный разговор, – буркнул я. – Не могу понять, зачем ты явился.

– Предостеречь тебя. Оставь попытки убить Светоча, пока еще не слишком поздно.

Пока продолжался наш разговор, в комнате все больше темнело. Затем сумрак стал приобретать зримые очертания. Злые духи явились мне на подмогу. Они кружили возле архангела, плели паутину, то и дело из темноты выныривали жестокие лица с тонкими ртами и черными провалами глазниц.

– Мне обещана награда, и я намерен ее получить, – сказал я.

– В таком случае, берегись. – Мраморное лицо архангела посерело.

– Неизвестно, кому надо больше опасаться, – проворчал я, ощущая кожей, как вокруг меня растекается, наполняя комнату, эманация зла.

Самаэль поднялся. Темные сгустки шарахнулись от его сияющей фигуры. Белый плащ плеснул в воздухе, и архангел исчез. Там, где он только что стоял, мгновенно сгустился мрак. И осталась только пропитанная злом маленькая комната, и я внутри нее, словно заключенный в стеклянный куб грешник. Отчего-то захотелось кричать. Меня снова обуял ужас. Страх стал моим постоянным спутником. Я так сроднился с ним, что порой мне казалось – я всю жизнь чего-то боялся…

Открыть окно. Вдохнуть свежий воздух. Я поспешно распахнул створки, и в лицо мне полетели капли холодного осеннего дождя. Из комнаты сплошным потоком хлынули духи зла, словно рой потревоженных черных пчел. Они разлетались в разные стороны, кружили над двором, носились вдоль окон, проникали через форточки в квартиры. Видением потусторонних существ меня наделил не Кухериал, а архангел Самаэль. С какой целью? Показать, как низко я пал? Продемонстрировать, что вокруг меня все пропитано злом? Я надеялся, что в ближайшее время бес объявится – и изменит мое восприятие действительности. Потусторонние создания меня порядком нервировали.

Возле уха внезапно свистнуло. Со звоном раскололось стекло. Сработал звериный рефлекс. Я упал на пол и обалдело уставился на лежащий рядом предмет. Деформированная двухцветная монета, какими палили из помповых ружей экзорцисты. Этого просто не могло быть – их сожгли в старой церкви. Но десятирублевка валялась на старом паркете, служа наглядной демонстрацией того, что я ошибаюсь. Стреляли с улицы. Значит, кто-то из помощников святых уцелел. Я быстро пополз к двери, стащил с кресла кобуру с пистолетом, на карачках выбрался в коридор.

– Кухериал! – заорал я что было сил. – Мать твою! Что это все значит?

Ответом мне была тишина. Если

он оправился в ад или на приеме у Сатаны, то появится нескоро.

«Самаэль был здесь, воскресил кого-нибудь, – решил я, – или набрал новых экзорцистов. Почему бы и нет?»

В квартире оставаться нельзя, это ясно. Пока они не успели добраться до двери, нужно уходить. Я надел кобуру, сдернул куртку с вешалки и выбежал в коридор. Пользоваться лифтом в такой ситуации было бы с моей стороны натуральным кретинизмом. Поэтому я поспешил вниз по лестнице, стараясь ступать как можно тише и прислушиваясь к любому шороху.

Внизу послышались голоса. Я остановился. Говорили о рэп-музыке. Упоминались Снупи Дог, Эминем и прочие персонажи… Побежал дальше. Подростки на одном из пролетов сидели с бутылками пива и трепались о своем. Сильно пахло мочой, но их этот факт не заботил. Я даже не стал убирать пистолет. Приложил палец к губам. Показал, что вооружен. Они смотрели на меня, как люди на воскресшего мессию – молчали и таращили зенки. Слава Пределам, среди них не оказалось неврастеников. Никто не вскочил и не стал орать. Даже девчонка с красными волосами и глазами распахнутыми в немом ужасе не издала ни звука, когда я проследовал мимо.

Я беспрепятственно выбрался из подъезда. Погода была отвратительной. Дождь, еще недавно казавшийся мне освежающим, превратился в холодную морось. Я побежал напрямик, через пустырь, увязая в липкой хляби. Услышал звук выстрела, метнулся в сторону. В луже взметнулся фонтанчик. Спрятался за ствол дерева, выставил пистолет. В поле зрения не было ни единой цели. То есть вообще никого. В эту секунду меня осенило. Я глянул в небо и увидел Андрея Посадского. Он стремительно заходил на посадку, несся прямо на меня, сжимая в руках «Селезень». Мы выстрелили одновременно. Сразу несколько монет попали в ствол. Одна из них со звоном отскочила, другие засели в древесине.

Посадского отбросило назад, он завис на короткое мгновение, а затем, кувыркаясь, рухнул вниз. Предводитель экзорцистов упал тяжело, с глухим шлепком, разметав осеннюю грязь. Ружье приземлилось в десятке метров поодаль.

Я поспешил довершить начатое. Подбежал, шлепая по лужам, и несколько раз выстрелил церковнику в голову. Крутанулся, высматривая другую цель. Но на пустыре никого не было. Только в квартирах ближайших домов горел свет. Там жили безмятежные люди, каким я никогда не был и каким мне никогда уже не стать.

Бросив последний взгляд на Посадского – два отверстия зияли во лбу и одно под правым глазом – я, крайне удовлетворенный содеянным, поспешил покинуть место убийства.

Бес объявился через несколько часов. Я рассказал ему о поединке с летающим экзорцистом и задал вопрос, как могло получиться, что он остался жив. Кухериал пожал плечами.

– Не представляю, как ему удалось смыться из церкви. Скорее всего, его там и не было. Святые, возможно, предвидели подобный исход для членов Ордена, и увели его.