Вечный мент или Светоч справедливости
Шрифт:
– Ага, – скривился я, – из тех, кто хочет на нее плюнуть.
– Нет! – горячо возразил Кухериал.
– Да. Хочешь сказать, мало тех, кто хочет плюнуть на могилу Гитлера? Очередь.
– Таких немало, – согласился бес, – но… – Лицо его сделалось очень довольным. – Немало и тех, кто считает его великим человеком. Знаешь ли ты, что у Гитлера не одна, а несколько могил. Одна из них в Магдебурге – место, куда давно проложена людская тропа. И они приходят отнюдь не для того, чтобы плюнуть. Они отдают дань памяти вождю. И люди эти, в основном, молодые, полные сил. Скажи мне, Васисуалий, вот ты бы хотел, чтобы
– Не знаю, – пробормотал я. Меня не отпускало видение. Лезущая из земли рука с полуистлевшими пальцами. А еще взгляд мертвеца в каменном склепе.
– Подумай об этом на досуге. Личность останется в истории. Серость канет в небытие. – И продекламировал: –
Жить надо с полной отдачей,чтоб никогда не забыли,а называли удачей,что тебя, все же, убили.Я ничего не ответил. Болтливый бес все больше меня раздражал. Очень хотелось шлепнуть его, чтобы он навсегда захлопнул хлебало. Я был уверен, что и на этот раз ничего не выйдет, а то, пожалуй, попробовал бы снова шмальнуть промеж рогов из «АПБ».
– Слушай, ты, – я, наконец, остановился, – что ты ко мне пристал?!
– Так это, – смешался бес, – мы же, вроде бы, на шабаш собирались. Хотел показать тебе, как славно оттягиваются те, кто с нами.
– С вами – это с сатаной что ли?
– Ну да, а что в этом плохого?! В отличие от бога, Люциферу слепое поклонение ни к чему. Наоборот, он за то, чтобы все, кто на его стороне, олицетворяли собой гордость и уверенность. сатана помогает возвышению свободной от условностей личности. Его окружают подлинные исполины духа, а не жалкие рабы.
– Говори, говори, – я скривился.
– К чему слова, Васисуалий?! – бес забегал вокруг с такой скоростью, что за его перемещениями невозможно было уследить, поймал меня под локоть. – Твое недоверие вызвано непониманием. Полетели со мной на шабаш. Ты сам все увидишь. И поймешь. Развеешь скуку, потешишь молодую плоть. Незачем упираться рогом. Чес-сное слово.
– И как мы туда доберемся?
– На спине у меня полетишь, со всем возможным комфортом.
– Не нравится мне, как ты летаешь. Слишком резкие пируэты выписываешь. Меня от этого мутит.
– Буду лететь, как президентский самолет – плавно и величественно, – пообещал бес.
– Ладно, – согласился я, – все равно ведь не отстанешь.
– Это точно, не отстану, – согласился Кухериал, поворачиваясь. Я с трудом подавил сильное желание дать ему хорошего пинка, запрыгнул на спину, и мы взлетели.
На сей раз я уже не испытывал дискомфорта и страха и имел возможность насладиться полетом. Тем более что бес сдержал свое обещание – и мы передвигались медленно, без лишней спешки.
– Молодец, – одобрил я, – хорошо летим. Величественно.
Неподалеку с глухим рокотанием проследовал авиалайнер. Пассажиры прилипли к окнам. Бес – фигура нематериальная. Кроме меня, его мало кто может видеть, а вот меня они должны были хорошо разглядеть. Сжав покрепче бока Кухериала, я ударил по изгибу
Сразу за ближайшим лесом, бес пошел на снижение. Приземлился и выкрикнул:
– Слезай!
– В чем дело? – удивился я. – Мы уже прилетели?
– Спина! – прохрипел Кухериал. – Всю спину отсидел. Я же не железный все время тебя на себе таскать.
– Я думал, ты выносливее.
– Думал он, – проворчал бес, потирая поясницу, – отъелся, как боров. Все, дальше поедем обычным порядком. Вот шоссе. Лови машину.
Я посмотрел на почти пустую ночную трассу. Мимо с грохотом пронеслась огромная фура. Судя по свету фар, за ней следовала еще одна, точно такая же. Я сунул руку во внутренний карман пиджака, нащупал бумажник. Деньги есть, значит выберемся. Несмотря на то, что я отчаянно размахивал руками, большегрузный транспорт проследовал мимо. Водитель не обратил на меня никакого внимания. Если бы я стоял посреди дороги, он бы, наверное, меня попросту переехал.
«До чего же неотзывчивы порой бывают люди, – подумал я, – до чего глухи к чужому несчастью». Впрочем, его можно было понять. На трассах нередко дежурят бандиты. Точно так же стоят, вытянув руку, изображают автостопщиков…
После нескольких неудачных попыток, я обернулся к бесу. Он сгибался и разгибался с самым озабоченным видом.
– Не получается, – сказал я, – кто на ночной трассе остановится? Только сумасшедший.
– Или тот, кому нужны деньги. Знаешь, только что у меня было видение, Васисуалий. Нас, бесов, иногда посещают картины недалекого будущего. Вот ты стоишь точно так же на ночной трассе, а возле тебя останавливается автомобиль «БМВ», а за рулем шикарная блондинка? Правда, здорово?
– Смотря, для чего она останавливается. Может, с ней вместе в машине несколько мордоворотов с бейсбольными битами, хотят развлечься, отдубасив кого-нибудь до полусмерти.
– У тебя мрачный взгляд на жизнь, Васисуалий, – констатировал бес. – Даже я со своей больной спиной не столь пессимистичен. Нет, я видел, в машине она будет абсолютно одна… И это непременно случится…
– Так пусть едет скорее, а то я уже замерз.
– Увы, отчего-то мне кажется, что это будет не сейчас, а еще очень нескоро. Знаешь что, у меня идея, пойдем по шоссе, доберемся до ближайшей бензоколонки, и там что-нибудь придумаем.
– К примеру, вызовем такси, – оживился я.
– Фи, Васисуалий. Это так пошло. Я полагал, мы попросту отнимем у кого-нибудь из посетителей бензоколонки авто. Кстати, что с твоим мобильным телефоном?
– Разбил… Некоторые умеют из себя вывести…
– Очень неосмотрительно человеку с твоим родом занятий иметь простой телефон. Ты давно должен был озаботиться покупкой брутальной модели для настоящих мачо, – укорял меня Кухериал, пока мы стремительно двигались вдоль шоссе. Я уже не пытался голосовать большегрузным фурам. Только от времени оборачивался, бросая заинтересованный взгляд на слабоосвещенную трассу – не покажется ли обещанная бесом блондинка на «БМВ». Но, увы, мифическая дама, предсказанная мне в попутчицы, в этот раз так и не появилась. Вскоре мы вышли к темной неработающей бензозаправочной станции. По счастью, в сотне метров за ней призывно светились огни ночного магазина.