Вечный огонь страстей
Шрифт:
Джулиана спрятала продрогшие руки снова под одеяло. Она продолжала лежать в постели, вспоминая брачную ночь, – первое разочарование из многих, которые она испытала за свою короткую жизнь замужней женщины.
Когда закончились поздравления новобрачных и бал в их честь, они с Томом отправились в карете домой. Их небольшой домик был свадебным подарком родителей Тома. Муж помог ей выйти из нанятой на свадьбу кареты. При лунном свете Джулиана увидела их дом и была так удивлена и разочарована, что с трудом смогла это скрыть.
– Я понимаю, это не то, к чему ты привыкла, –
Джулиана погладила его по руке, от души сочувствуя его смущению. Она хорошо знала, что это жилище с облупившейся краской – преднамеренно брошенный в ее сторону вызов.
– Не беспокойся, Том. Небольшой ремонт и несколько разноцветных клумб, которые мы сделаем весной, – и он станет очень милым.
– О, Джулиана, – Том облегченно вздохнул. – Ты чудесная девушка. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива всю жизнь.
Джулиана старалась выбросить мысли из головы. Не слишком хорошее начало. Они молча вошли в прохладную, мрачную комнату их дома, похожего на склеп.
Джулиана тихо стояла в темноте, пока Том наощупь пробирался к небольшому столику. Он мешкал с минуту, пока сумел в темноте разжечь свет. Том смущенно улыбнулся ей, затем взял лампу и понес к двери. Она медленно пошла за ним, оглядывая бедно обставленную комнату. Ее бил нервный озноб от уродливости их нового дома.
Так следуя за Томом, она вошла в спальню, выглядевшую ничуть не лучше. В комнате было только самое необходимое: продавленная кровать, гардероб с оторванной ручкой, мутное зеркало на стене и старый ковер на полу.
Том огляделся в поисках стола, но не найдя его, поставил лампу прямо на пол, пробормотав, что завтра что-нибудь придумает.
– Не беспокойся об этом, – повторила Джулиана то, что уже сказала несколько минут назад. И подумала, что ей придется еще много раз повторять эти слова. – Я уверена, тетя Эми даст нам все, что потребуется.
Она вспомнила дом тети Эми, ужаснувшись громадной разнице. По сравнению с этим бедным жилищем, тетушкин был дворцом. Том, глядя себе под ноги, согласно кивнул. Джулиана поставила маленький саквояж с ночной одеждой у кровати и стала открывать его, Том отвернулся и пробормотал:
– Я выйду покурить.
Пока она переодевалась, ее тело дрожало от холода и возбуждения. Наконец-то перед ней раскроются тайны супружеской жизни. Джулиана поспешно натянула на себя тонкую белую ночную сорочку и легла в ледяную постель. Она с нетерпением и слегка нервничая, стала ожидать Тома, вспоминая, что об этом рассказывала Китти, когда собирала утром ее саквояж.
Сейчас Джулиана тихо засмеялась, вспоминая их первую ночь: ее сорочка осталась на ней и едва помялась, так осторожно Том поднял ее до талии.
Она следила, как Том вошел в комнату, как снял обувь, затем рубашку с галстуком и, наконец, брюки. Когда он остался в одном нижнем белье, у нее перехватило дыхание: сейчас он снимет оставшееся и она увидит голое мужское тело. У нее расширились от удивления глаза, когда он быстро скользнул в кровать и накрылся. Его тело гак и осталось тайной для нее в ту ночь.
– Ты не собираешься снимать нижнее белье? – спросила она. Джулиана лежала на локте, смотря на него, – оно
Наступило долгое молчание, затем Том пробормотал:
– Я не захватил ночную рубашку.
Она хотела сказать: «Не беспокойся об этом», – но тут же прикусила язык. «Боже мой. Если Том такой же, как его отец, он подумает, что нетактично, если жена увидит его голым, а он – ее».
– И я так буду все время жить?! – думала она и все еще надеялась, что Том обнимет ее.
Ведь все-таки это любовь, где должны быть долгие поцелуи, жадно ласкающие руки и губы. Проходили минуты. Том лежал рядом, безмолвно вытянувшись. Может быть, мне начать действовать первой? – решала она. Да, я так и сделаю. В этот момент Том стал на колени и поднял ее рубашку. Мягко раздвинул ей ноги. Ее сковал шок, когда он лег сверху и овладел ею. Она с отвращением поняла, что не будет никаких жарких объятий и поцелуев. Разве могла предвидеть такое Китти, когда рассказывала ей о всяких страстях?
Она была готова плакать от разочарования и обиды. Из груди вырвался слабый крик, когда, наконец, она стала женщиной. Еще раз Джулиана страшно удивилась, когда Том тут же лег рядом и извинился, что причинил ей боль.
Какая разница, дурень? Раньше или позже, все равно это было бы.
Инстинкт снова подсказал ей, что надо молчать, что муж может плохо о ней подумать, приличная женщина не должна иметь подобных желаний и чувств, которые жаждало ее тело.
Прошло еще три ночи, прежде чем она поняла, что замужем. Джулиана сдерживала рвущийся из нее крик в минуты их близости. После нескольких торопливых движений ее муж на мгновение замирал. Она слышала его учащенное дыхание. Затем он благодарил ее, переворачивался на бок и засыпал. И все? Думала она смущенная, натянутая, словно струна. Только мужчина может позволить себе расслабиться? А что делать женщине? И так будет продолжаться годами? Молча страдать?
Наступило утро, Джулиана наконец смогла уснуть.
Потянулись дни, похожие один на другой. Они складывались в недели, недели – в месяцы. Каждая ночь превращалась для Джулианы в пытку. Ее нервы были на пределе.
Так прошел год. Она стала спать еще хуже, видя один и тот же сон: мужские руки и губы ласкают ее тело; он вытворяет с ней такие вещи, о которых когда-то рассказывала Китти, смущенно хихикая. Но напряжение в теле не исчезало, в этих снах не было завершения.
Шли недели, унося с собой остатки уважения Джулианы к Тому. Он был никудышный муж и ко всему с отсутствием своего мнения. Он постоянно находился в страхе перед родителями. Ее удивляло, как он смог набраться мужества и жениться на ней против их воли.
Она старалась не обращать внимания на то, что они не принимали ее как невестку и не пытаясь это скрывать. Их с Томом никогда не приглашали на званые вечера. Дважды его мать прошла на улице мимо нее, глядя в другую сторону. Но самое страшное было полное игнорирование родителями их финансового положения.
Приданое, которое выделила ей Айва, было невелико и вскоре иссякло. Они перебивались скудным армейским жалованием Тома. И только когда кладовая полностью пустела, Том осмеливался попросить немного денег у матери. Но когда он дежурил в казарме, ей приходилось ежедневно наносить визиты тетушке Эми, чтобы поесть у нее.