Вечный союз

Форстчен Уильям Р.

— Дикая идея, — выразил свое мнение Эмил.

— Не такая уж дикая, как кажется, — отозвался Майна. — Однако несколько недель для этого потребуется, да к тому же не исключено, что они будут делать дырки в полотне быстрее, чем мы будем успевать штопать их. Так что проблема охраны линии по всей длине остается. Я уж не говорю о мосте. Пройдут месяцы, прежде чем какой-нибудь состав сможет пересечь по нему реку. Самое гнусное во всем этом то, что весь наш подвижной состав находится в данный момент на этом берегу. И стоит нам углубиться на запад,

как проблема охраны встанет очень остро. Потеряв же наши поистине драгоценные паровозы, мы будем обречены.

— «Один посуху, два по морю», — многозначительно продекламировал Фергюсон.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Эндрю, пряча улыбку.

— Видите ли, сэр, я тут на досуге поразмышлял…

— Нашел чем удивить, — усмехнулся Майна. — Ты только этим и занимаешься день и ночь напролет.

— Дело в том, что размышлять на военные темы меня не учили. Пока не началась война, я изучал в колледже инженерное дело. Но, слушая вас, я убеждаюсь, что и вы почему-то не затрагиваете вопроса о том, какой стратегии нам следует придерживаться в войне с Кромвелем.

— Чак, неужели ты действительно собираешься предложить то, о чем я думаю? — спросил Эндрю.

Улыбнувшись, Фергюсон кивнул.

— Вот почему я хотел, чтобы он присутствовал на этом собрании, — сказал Эндрю, радуясь тому, что Чак не обманул его ожиданий.

— О чем, черт побери, вы оба толкуете? — не выдержал Эмил. — Откровенно говоря, моя идея с лесом представляется мне все-таки оптимальной.

— Как я понимаю, мистер Фергюсон предлагает нам построить свой флот, — спокойно объяснил Эндрю.

Он сам, вопреки всякому здравому смыслу, подал Чаку эту безумную идею и велел обдумать ее по дороге из Испании. Теперь весь вопрос заключался в том, насколько это было осуществимо.

— У Кромвеля на руках все козыри, и пока что, надо признаться, он обыграл нас в чистую, — сказал Эндрю. Мысль об оставленной в сенате записке доставляла ему острую боль. Угроза насчет Кэтлин и Тани была ударом ниже пояса, от которого, он надеялся, Тобиас воздержится. И что его особенно заедало — это концовка, «шах и мат». С первого же момента их знакомства Кромвель видел в нем своего соперника. И теперь, когда их соперничество действительно развернулось благодаря ему не на шутку, он обставил Эндрю по всем пунктам. Так что записка беспокоила его гораздо больше, чем ему хотелось бы.

— Он ожидает, джентльмены, что мы будем пробиваться обратно, — это единственный логичный ход в нашем положении. Он тщательно продумал все ответные ходы. И поэтому нам нужно сделать то, чего он не ожидает.

Винсент, переводивший на латынь для Марка все сказанное по-русски и по-английски, прервал его:

— И к тому же нет никакой гарантии, что после того, как мы двинемся обратно в Суздаль тем же путем, что пришли сюда, Кромвель не повернет свои корабли и не вернется в Рим.

— Да, Рим не выдержит еще одного такого нападения, — согласился Эндрю. — Мы должны обеспечить его безопасность даже в том случае, если

нам самим придется туго. Давайте не будем забывать об этом. Мы должны каким-то образом блокировать его возвращение сюда.

Марк расплылся в улыбке, когда Винсент перевел ему эти слова. Было видно, что напряжение, в котором он пребывал, ослабло. До сих пор все действительно выглядело таким образом, будто русская армия убирается восвояси, бросив его на растерзание врагам.

— Построить флот? — переспросил Майна. — Чак, до сих пор мне казалось, что у тебя есть голова на плечах. Железная дорога — это была твоя идея, и большинство машин, работающих у нас повсюду, сконструированы тобой. Но флот? Ты, по-моему, просто не в себе.

— Давайте выслушаем его, — предложил Эндрю, — и тогда уже решим, свихнулся он или нет.

— Прежде чем отправиться сюда из Испании, я послал телеграмму Джону Буллфинчу. Он сообщил мне, что мы захватили больше дюжины карфагенских галер. Кроме того, у нас есть восемнадцать римских галер и штук двадцать-тридцать транспортных судов. Это крупные, прочные плав. средства для перевозки зерна.

— Этим остолопам следовало сжечь их все до одного, — заметил Буллфинч.

— Освобожденный римский народ помешал этому, — ответил Эндрю, посмотрев на Марка с улыбкой.

— Карфагенские суда очень неплохи, — продолжил Буллфинч. — Большинство их с двумя рядами банок и двумя гребцами на каждом весле. На более крупных галерах — до двух сотен гребцов; возможно, они могут взять еще по двадцать-тридцать человек. На всех судах, какие есть, поместится тысячи четыре пехотинцев.

— Можно было бы перевезти на них материалы, необходимые для строительства мостов через Кеннебек и Пенобскот, — оживился Майна.

— Кромвель может поставить в устье реки один из своих броненосцев, который перестреляет нас, как куропаток, — возразил Эндрю.

— Тогда какой от них вообще толк? — спросил Эмил.

— Мы используем их, чтобы создать новый флот! — с торжеством объявил Фергюсон.

— Каким образом?

— Я не такой уж знаток истории, но парочку курсов по этому предмету мне пришлось прослушать, хотя на кой ляд все эти дурацкие подробности давно минувших событий студенту инженерного факультета — никому не известно.

— Не забывай, сынок, что я до войны преподавал историю, — невозмутимо заметил Эндрю, — так что давай лучше не заводить спор на эту тему. Всякий дурень технарь вроде тебя неизбежно его проиграет.

Фергюсон смутился, в то время как все остальные покатились со смеху.

— Как я уже сказал, сэр, — продолжил Чак, — мне посчастливилось прослушать два чрезвычайно интересных и полезных курса по истории.

— Ну вот, это другое дело, — прогудел Эндрю в лучшей профессорской манере. — Как бы то ни было, но мне почему-то запомнилось описание того, как эти древние римляне, — он кивнул в сторону Марка, — сражались. Я, правда, забыл, что это была за война, — они, похоже, только и делали, что воевали.