Вечный Странник

Сербжинская Ирина

Возможно, у тех, кто видел их впервые, они вызывали невольный смех своим забавным видом, но, опрометчиво вступив в схватку с этими существами, сразу же приходилось признать, что кобольды – очень опасные противники. Недостаток физической силы они прекрасно умели компенсировать хитростью и расчетливой жестокостью. К тому же они редко брали пленных, лишь только когда отряду кобольдов в долгом походе могло не хватить еды.

Однако сейчас Абха был один, и единственное, что могло спасти ему жизнь, это быстрые ноги. Он мгновенно вскочил, но убежать не успел. Крепкая рука в железной кольчужной перчатке ухватила Абху за загривок и, встряхнув, задержала в воздухе, так что лапы кобольда не доставали

до земли. Абха с ненавистью посмотрел вверх. Так и есть, гномы! Четверо! Пробрались в его потайную пещеру, невзирая на многочисленные хитроумные ловушки.

Кобольд опустил пылавшие злобой глаза, быстро и незаметно оглядывая незваных гостей. Судя по доспехам – а гномы с головы до ног были закованы в железо: длинные, почти до колен, стальные кольчуги, штаны из гибкой металлической сетки и тяжелые остроконечные шлемы-колпаки, – это явно были не случайно забредшие в пещеру трудяги-рудокопы. У одного из них Абха увидел висевший на цепи нагрудный знак в виде острого звериного когтя, и душа его затосковала. Это был знак одного из самых жестоких подразделений, называвшихся хирдами. С гномами этого хирда кобольды никогда не связывались. Даже несмотря на значительное численное превосходство, лишь почуяв их запах в подземных ходах, они бесшумно убирались подальше, чтобы те их не обнаружили. Поговаривали, будто, помимо всего прочего, этот хирд состоял на тайной службе у Риоха, одного из весьма могущественных магов. Он искусно управлял огромным количеством людей и событий, неизменно оставаясь при этом в тени. Абха догадывался, что и Риох – ниточка в чьих-то руках, но предпочитал не задумываться, в чьих именно.

Кобольду стало ясно, что о его разговоре с мальчишкой уже известно, и проклял тот день и час, когда человеческое отродье явилось на его болото.

– Дрожишь… – пророкотал тот, кто по-прежнему держал кобольда за шиворот, больно захватив кожу на загривке металлической перчаткой. Гном с нагрудным знаком, судя по длинной, заплетенной в две косицы черной бороде, старший из всех, повел по воздуху большим крючковатым носом.

– Воняет мокрой псиной, – заметил он с отвращением. – Мерзкий запах кобольдов…

Позвякивая железом, он приблизился к Абхе, который беспомощно дергал лапами в воздухе.

Как ни напуган был кобольд, он успел бросить по сторонам быстрый взгляд и убедился, что все пути возможного бегства отрезаны. У бокового входа в узкий темный отнорок стоял, опираясь двумя руками на топор, крепкий темнолицый гном, поблескивая маленькими глазками из-под низко надвинутого шлема. За его плечом виднелась оплетенная кожаным шнуром ручка боевой двуручной мотыги. Абхе не раз доводилось видеть, как гномы, привыкшие орудовать в шахтах киркой и превратившие впоследствии мотыги в страшное боевое оружие, с легкостью пробивали ими любой доспех и разносили в щепки крепкие щиты противника. Четвертый же гном, сложив руки на груди, стоял, прислонив к стене свой топор с длинным шипом на обухе. Еще один топор-барук висел у него в петле на поясе. На нагрудном доспехе кобольд заметил точно такой же знак, как и у остальных трех, – грубо выбитое изображение гномьего колпака. Последние сомнения покинули Абху: это были убийцы, и пришли они за ним.

И, словно подтверждая его мысли, старший гном заглянул в красные глаза кобольда.

– Кто приходил к тебе недавно? О чем ты говорил с человеком?

Абха задергал лапами, из его пасти вырвалось слабое шипение. Чернобородый гном кивнул, железные пальцы разжались, и кобольд рухнул на пол. Тут же на грудь ему опустился тяжелый, окованный железом башмак.

– Слушай, ты, крысиное отродье, – брезгливо произнес старший гном, склоняясь над кобольдом. Ненавистный запах ударил прямо в морду

Абхе. – Мы ненавидим вас за то, что вы шныряете под землей, в наших шахтах, как трусливые крысы, которые нападают стаей, исподтишка. Ты не представляешь, с каким наслаждением я разорву тебя руками, чтобы не пачкать оружие грязной кровью кобольда. Я даже не стану обещать тебе легкой смерти – она не будет для тебя легкой. И быстрой тоже не будет.

– Не забудь выпытать у него, где он хранит свои сокровища! – гаркнул гном, который стоял у входа в пещеру. – Эти крысы обирают трупы тех, кого им удалось убить, это всем известно. Слышишь, Брен? У него тут, наверное, есть чем поживиться!

Как ни напуган был Абха, мысль о том, что алчные гномы могут добраться до его тайников, заставила его заскрипеть зубами.

– Кто к тебе приходил? – негромко повторил гном, и башмак надавил на грудь кобольда сильнее.

– Чело… век… – с трудом выдавил Абха, извиваясь на земле и стараясь отвернуться от гномьего запаха.

– Сколько?

– Один… – прошептал Абха. Спасать чужую жизнь ценой собственной он не собирался. – Мальчишка…

Брен выпрямился, но его нога по-прежнему стояла на груди кобольда.

– Мальчишка? – Он прищурился, что-то соображая, переглянулся с другим гномом, стоявшим рядом с ним. – Что ему было нужно? – продолжил он.

Абха хотел вздохнуть, но не смог.

Гном расценил его замешательство по-своему.

– Слушай, крыса, – снова наклонился он к кобольду, который беспомощно разевал пасть, пытаясь втянуть воздух. – Говорят, ты в свое время улизнул от Ресифа… не знаю, как тебе это удалось… но от гномов хирда «Красные колпаки» тебе не удастся уйти. Ты ведь знаешь, почему наш хирд заслужил это прозвище? Мы окунаем шлемы в теплую кровь тех, кто встал на нашем пути. Помолчи-ка еще секунду – и я вырву твое мерзкое сердце и заставлю тебя съесть его… Ты понял?

С этими словами Брен так ткнул металлическими пальцами в грудь кобольда, что тот чуть не испустил дух.

– А как же насчет сокровищ? – снова напомнил гном, переминавшийся с ноги на ногу у входа в логово. – Сначала пусть расскажет, где он их припрятал!

– Он спрашивал о мечах, которые ковал Ресиф, – зачастил кобольд.

Брен насторожился.

– Что ты ему рассказал? – спросил он.

Абха, торопясь и путаясь в словах, ерзая от страха на полу, косясь глазами на железный башмак, пересказал разговор.

Боковым зрением он заметил, как гном, стоящий у входа в боковой ход, ковыряет стену пальцем металлической перчатки, словно надеясь обнаружить там заветный тайник кобольда.

– Был при нем зачарованный меч?

Кобольд кивнул.

– Отовсюду торчат хвосты червей, – пробурчал один из гномов, скривив с отвращением губы. – Что за нора!

Абха закрыл глаза, внутренне собираясь. Гном пнул его носком башмака в ребра.

– Не закатывай глаза! – приказал он. – Когда он ушел от тебя?

– День назад, – вымолвил кобольд.

– По какой дороге? Куда?

– Он возвращался в Доршату, – заторопился кобольд, незаметно прикидывая расстояние до выхода. Если удастся нырнуть в узкий лаз, гномы не догонят его. Пара минут по знакомому ходу – и он окажется возле болота. А там есть вход в другую нору, и им нипочем не поймать его там!

Абха выждал момент, когда Брен повернулся к другому гному, вывернулся из-под башмака и вскочил. Быстрее молнии он пронесся через всю пещеру, упав у входа в отнорок на четыре лапы, чтобы на всем ходу нырнуть в темную узкую нору, и был уже совсем близко, когда в воздухе свистнула боевая мотыга гнома. Он умел выхватывать ее из-за спины со скоростью, которую трудно было ожидать от неповоротливого на вид, закованного в железо коротышки.