Вечный ястреб
Шрифт:
– Ой, сколько крови.
– Ничего, зато раны очистятся. Плесси, ты шить умеешь?
– Мама учила меня.
– Вот и чудесно. – Леннокс отыскал в котомке иголку и нитки. – Зашей эти царапины, и мы пойдем дальше.
– Я не умею. – Страх снова вернулся к ней.
– Это очень просто. Я тебе покажу. Сначала вдень нитку – мои ручищи для этого не годятся. – Плесси послюнила конец нитки и продела ее в ушко. Леннокс взял у нее иголку, извернулся, проткнул кожу у себя на плече. – А теперь делай стежки, вот так, – сказал он, одолевая накатившую дурноту.
Плесси заплакала.
–
– От такого-то пустяка? Становись сзади и покажи, как ты шьешь.
Талиесен вел Касваллона в лес, прочь от хижины. Холодно не было, но легкий ветерок говорил о приближении осени.
– Как то есть «если выживет»? – остановившись, спросил Касваллон. – Мы знаем, что она дожила до старости и умерла после боя с чудовищем – я сам видел.
– Ты, мой мальчик, видел одну из Сигурни, – хмыкнул Талиесен. – Рассказывать о бесконечных возможностях и парадоксах времени было бы слишком долго. Помни только, что невозможное всегда может стать действительностью. Малышке угрожает страшная опасность – в первую очередь со стороны чародея Якуты-хана. Его наняли свергнуть короля, настоящего отца Сигурни, а взамен, помимо щедрой награды, обещали ему жизнь королевской дочери. Он ловкий маг и обязательно ее выследит, а этот горец ему не помеха.
Касваллон присел на поваленный ствол.
– Это очень печально, но что же мы можем сделать? Не стану же я сидеть здесь и стеречь младенца. Ты тоже не станешь. Я нужен своему клану, и времени у нас нет.
– Опять это слово: «время». – Талиесен сел рядом с ним. – Мы можем ждать здесь сколько угодно, но в свой мир ты вернешься сразу же после того, как ушел из него. Тут рядом есть деревушка, мы отдохнем там и поедим. Потом вернемся сюда, к водопаду, и разобьем бивак около Врат. За один день ты увидишь больше, чем другие смертные за всю жизнь.
На следующий вечер Касваллон развел костер возле той скалы, через которую недавно прошел. Они с друидом жевали медовые коврижки и смотрели, как серп луны дробится в озере под водопадом.
– Долго еще ждать? – спросил Касваллон.
– Пока я не почувствую чар Якуты-хана. Впрочем, надо вызвать сюда еще кое-кого. – Друид вышел на берег и тихо запел. Ветер улегся, над двумя валунами у заводи сгустился туман. Касваллон смотрел в изумлении, как строятся из тумана ворота. В них замелькали какие-то огоньки, а после возник человек – высокий, невероятно широкий в плечах, одетый в серебряный панцирь и сверкающую кольчугу. Борода его, белая, как и волосы, была заплетена в косу.
– Кто звал Железнорукого? – похожим на отдаленный гром голосом спросил он.
Касваллон поднялся и встал рядом с друидом.
– Я, Талиесен, верховный друид. Твоя дочь жива, но она в опасности.
– Здесь меня убили, – сказал призрачный воин. – Мое тело лежит под этими валунами. Жену мою тоже убили, и я не могу найти ее дух.
– Но твоя дочь жива и спит в хижине неподалеку отсюда. Ее нужно сохранить, спасти от чародея и его демонов.
– Что же я могу, Талиесен? Я ныне бесплотен.
– Ты будешь сражаться не с людьми из плоти и крови. Я заронил семя в разум ребенка: когда демоны явятся,
– Хорошо. Позови, когда я понадоблюсь, – сказал дух короля и растаял вместе с воротами. Касваллон вновь ощутил на лице ветерок.
– Так она дочь Железнорукого? Боги праведные!
– Да, она отпрыск славнейшего рода. Однако вернемся к костру: я должен произнести еще одно заклинание, прежде чем покину тебя. – Друид поворошил огонь и снова запел. Касваллон терпеливо ждал, когда он закончит. – Мне надо повидать одного человека. Это мечтатель и пьяница, но скоро он нам понадобится. Оставайся здесь и ни в коем случае не отходи от костра. Думаю, что скучать ты не будешь: тебе предстоит увидеть занятные вещи.
Касваллон остался один. Луна внезапно пропала. Солнце на краткий миг осветило заводь и тут же снова сменилось луной. Дни стремительно чередовались с ночами. Трава у костра поднялась высоко, высохла, проросла вновь. Листья распустились, налились густой зеленью, пожелтели, опали. Снег выпал, растаял, уступил место весенним цветам.
Когда снег выпал в шестой раз, бег времени немного замедлился. Луна задержалась на небе. Холод проникал сквозь преграду чар Талиесена, и Касваллон ежился. Краем правого глаза он заметил, как старый друид бредет к нему по колено в снегу, с коротким охотничьим луком и стрелами за спиной.
– Как ты заставил время бежать так быстро? – спросил Касваллон.
– Это даже мне не под силу, – устало ответил друид. – Я всего лишь запустил Врата, у которых ты сидишь, и они перенесли тебя на несколько лет вперед.
– Я надолго запомню то, что здесь видел.
– К сожалению, дивиться и ахать нам некогда, ибо зло уже близко. – Талиесен присел, протянул к огню длинные тонкие пальцы. Стрелы и лук он передал Касваллону. – Как же я замерз, как устал.
Касваллон согнул лук, попробовал тетиву. Оружие было надежное, крепкое.
– Кто они, наши враги?
– Люди обычно именуют их демонами, хотя это, собственно говоря, существа, живущие в ином измерении – в иной земле, если тебе так понятнее. Представь себе громадных зверей до восьми футов ростом. Они похожи на медведей, но движутся быстрее и ходят, как люди, на двух ногах. На пальцах у них когти длиной с твой охотничий нож. Есть и клыки, и короткие бивни, но бивни им нужны не для боя – ими они разделывают животных, которых убивают в своем родном мире.
– Не пойти ли нам к Саю? Один он с ними не справится.
– Нет. Судьба Сая решилась в тот самый миг, когда он согласился взять ребенка к себе. Они явятся прямо к нему домой.
– Как это?
– Да вот так. Якута-хан уже выследил Сигурни и вызовет демонов в дом ее приемных родителей. Он и раньше использовал их: для человека они невидимы. Жертва понимает, что они здесь, лишь когда у нее из груди вырывают сердце. Лучше нам туда не соваться, поверь мне.
– Как же тогда мы спасем младенца?
– Она уже не младенец. Ты же видел, как пролетело время: сейчас ей шесть. Я оставил тайную подсказку и ей, и ее матери. В миг ужаса они будут действовать безотчетно, и девочка прибежит сюда.