Ведётся следствие
Шрифт:
— Так, так… пока все по уставу.
Местный «чепист» заискивающе посмотрел на своего коллегу из центра и, откашлявшись, возразил:
— Не совсем, налицо отсутствие пуговицы…
Присланный комиссар одним только взглядом остановил его обвинительную речь. Лязгнул бесстрастный голос:
— Продолжайте.
Ковальски пожал плечами. В красном углу салона, над тускло горевшей лампадкой застыл в яростном полете дух Великого Пингвина.
— Вместо эшелона прибыл Каролевский экспресс под охраной группы беарийских варваров, усиленных бронетехникой. Было принято решение силами группы
— Правильное решение. Тактически грамотное, — комиссар встал и начал расхаживать по салону. Пыльная кожаная куртка пронзительно скрипела на каждом шаге. — Вот так, коллеги. Разведка нам предсказывала эшелон вкусных и полезных вещей, а вместо этого — беарийцы-варвары, броневики и лучи смерти. Ни наседок, ни уиски… кажется, нам придется использовать скотч. Что еще, лейтенант?
— На стадии укупорки наседок в транспортные корзины противник использовал психологическое оружие, действие которого сходно с гипотетическими «лучами смерти». Массовое помешательство на банальной игре в наперстки явно вызвано искусственно. Последовавшее за этим уничтожение командира группы методом шаманов Слонопотамии показывает, что Каролевство обладает знанием, которое позволяет эффективно противодействовать десанту набеговой группы силами одного человека. Тем самым, побережье Каролевства становится зоной повышенного риска с точки зрения добычи необходимых нам ресурсов.
— А вы стратег, лейтенант… — процедил адмирал.
— К сожалению, он прав, — заметил комиссар и взъерошил перья. — Разведотдел — заклеить скотчем. Если не умеют думать — пусть высиживают яйца в инкубаторе. Недельки три. Лейтенант… Лейтенант заслужил… поощрение.
— Безусловно, — согласился адмирал. — Но как нам поступить? Отступить, пока мы не найдем эффективный способ защиты личного состава?
Комиссар замер у огромного окна — за толстым стеклом была видна огромная палуба айсберга-авианосца. Команда убирала паруса. Добровольцы, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, залезали в кабины. Техники выталкивали машины с подъемников на стартовые площадки, подвешивали сигары ракетных ускорителей. Неровно горели керосиновые лампы, отмечая взлетную полосу. Пилоты повязывали на головы белые повязки. «Кто сказал, что пингвины не летают?»
— Никому не позволено топтать честь и достоинство нашего народа, — холодно оборонил комиссар. — Вы меня понимаете… товарищи?
— Безусловно. Пока мы продемонстрировали только две функции наших вооруженных сил — шантаж и вымогательство. Осталась третья — месть!..
…-Простите, простите, я снова заставила всех ждать! — Каролина спорхнула по ступеням, придерживая шляпку. Сегодня она выбрала скромное бежевое платье для прогулок, удобное и не стесняющее движений. Впрочем, видимая простота могла обмануть только человека, вовсе ничего не понимающего в дамских нарядах, люди же сведущие подметили бы и ручную вышивку, и многое другое, включая мелочи, на которые обыватели не обращают внимания.
— Ничего страшного, экипаж только-только прибыл, — ответил Руперт, с удовольствием рассматривая писательницу. — Каролина, дорогая,
— О, вы мне льстите… — госпожа Кисленьких кокетливо поправила золотисто-рыжий локон, по последней моде выпущенный из прически, и погладила неизменное манто.
— Ничего подобного, я всего лишь объективен, — хмыкнул Бессмертных. — Не правда ли, Теодор?
— Совершенно верно, — подтвердил Немертвых, посмотрев на Каролину. — Не подлежит никакому сомнению, что Руперт лишь констатировал непреложный факт, верно, Пол?
— Точно так, — коротко кивнул офицер суда, но в подробности вдаваться не стал.
— Да вы меня разыграть решили! — грозно притопнула ножкой госпожа Кисленьких.
— Ни в коем случае! — ужаснулся следователь. — Давайте позовем независимого эксперта, если уж нам вы не верите… Что скажет Дэвид? Дэвид?.. Так, понятно…
— Мы… мы на этом поедем? — осторожно показал стажер на престранный экипаж, ходко приближающийся к гостинице.
— Ну да, а что такого? — удивился Бессмертных. — Средство передвижения не хуже прочих.
— И не чадит, как локомобиль, — заметила Каролина.
— Но… — начал стажер, но закончить фразу не успел.
— Тпру-у-у! — завопил кто-то, и из экипажа выскочил маленький кругленький человечек в клетчатом пиджаке. Физиономия его лучилась искренней радостью. — Господа, это вы заказывали экскурсию?
— Мы, — подтвердил Ян.
— Тогда прошу, занимайте места! — подпрыгнул человечек. — Меня зовут Рудецки, Айвен Рудецки, я ваш гид… Прошу, госпожа, здесь приступочка… Вы дивно выглядите сегодня!
— Вы сговорились, — проворчала Каролина, устраиваясь в открытом экипаже.
— Это вы не видели госпожу Кисленьких в вечернем туалете, — сообщил гиду Ян.
— Госпожа Кисленьких! Сама госпожа Кисленьких! — снова подскочил гид. — О, я польщен выпавшей мне честью!.. Господа, прошу же, начнем нашу прогулку!
— Это как-то странно, — пробормотал Дэвид, когда гид натянул вожжи, крикнул «Н-ну, пошли!», и экипаж тронулся.
— А по-моему, очень даже забавно, — ответила Каролина. — Разве нет?
— Экзотично, — высказался доктор.
— Но ездить на людях… — упрямо продолжал Дэвид.
— Что я слышу? — обернулся гид. — Молодой человек изволит беспокоиться? Право, не стоит! Видите ли, в этой упряжке — исключительно больные intelligenza… — Кто-то недовольно взбрыкнул, и Рудецки поправился: — Виноват, лица, проходящие реабилитацию. В нее в обязательном порядке входит трудотерапия, иначе любое лечение пойдет насмарку, это, знаете ли, очень коварная болезнь! А чем, скажите на милость, отличается работа рикшей от копания и закапывания ям? Всё это — движение, свежий воздух, умеренные физические нагрузки…
— Вот видите, беспокоиться не о чем, Дэвид, — успокоительно сказала Каролина.
— А что у них на лице? — не успокаивался тот.
— Это шоры, — пояснил Рудецки. — Они, видите ли, пугливы… А некоторые чрезмерно любопытны. Ну куда это годится? Мы тут все в одной упряжке!
— Э-э-э… — произнес Дэвид. — Простите, господин Рудецки, а…
— А я тоже! — радостно подтвердил гид. — Но у меня была легкая форма intelligenza, период реабилитации уже окончился, у меня и справка есть!