Ведется следствие
Шрифт:
— Вот видите, беспокоиться не о чем, Дэвид, — успокоительно сказала Каролина.
— А что у них на лице? — не успокаивался тот.
— Это шоры, — пояснил Рудецки. — Они, видите ли, пугливы… А некоторые чрезмерно любопытны. Ну куда это годится? Мы тут все в одной упряжке!
— Э-э-э… — произнес Дэвид. — Простите, господин Рудецки, а…
— А я тоже! — радостно подтвердил гид. — Но у меня была легкая форма intelligenza, период реабилитации уже окончился, у меня и справка есть!
Он помахал какой-то бумажкой официального вида и продолжил тараторить:
— Вообще-то я мог уехать,
Дэвид отрешился от трескотни гида и стал смотреть по сторонам. Рассматривать было особенно нечего: Болотноградск был в первую очередь наукоградом, от прежнего поселения осталась только небольшая историческая часть, куда и направлялся экипаж, влекомый восьмеркой запряженных цугом больных… то есть проходящих реабилитацию. Одеты они, кстати говоря, были весьма и весьма нарядно: полосатые штаны заправлены в смазные сапоги, накрахмаленные манишки фраков сияют белизной, высокие цилиндры покачиваются в такт шагам…
— История Болотноградска насчитывает не более двух веков, — вещал тем временем Рудецки. — Некогда на этом месте располагалась рыбацкая деревня, постепенно выросшая в небольшой городок. Впрочем, жители считали его полноценным городом и даже выстроили ратушу, вон она, видите?
— А почему она так… э-э-э… обгрызена? — спросил Ян, отчаявшись описать иначе состояние памятника архитектуры — у того начисто снесло крышу.
— О, это произошло буквально позавчера, — удрученно ответил гид, — небольшое недоразумение. Но ничего, наши реабилитанты живо ее восстановят! Итак… время шло, Болотноградск понемногу рос, сюда приезжали самые разные люди…
— А я слышал, сюда сбежали мятежники, — встрял Берт. — И вроде бы где-то здесь должен стоять корабль, на котором они скрылись от скоросудия.
— Ах, ну какой корабль! — вздохнул Рудецки. — Старая дырявая баржа… Все диву давались, как это она смогла дошлепать сюда и не развалиться по пути! Но вы правы, совершенно правы, именно на этой барже с гордым названием «Кандальный-17» бежало несколько сот больных intelligenza. Они, правда, называют это корыто «Корнем Свободы».
— Как же они там уместились? — поразилась Каролина.
— В тесноте, да не в обиде, — хихикнул гид. — Одним словом, это стало началом конца Болотноградска, так называемым Вторым ударом…
— А Первый когда был? — въедливо спросил Дэвид.
— Когда образовались Великие болота, — пояснил Рудецки. — Это же элементарно!
Дубовны смутился и умолк.
— Собственно, говорить о том, что те люди бежали от скоросудия, несколько неверно, — продолжил гид, — хотя бы потому, что их никто и не думал преследовать. Это они сами себе нафантазировали, выкупили баржу и торжественно отправились в изгнание. На них махнули рукой — мало ли, у кого какие причуды… тогда, понимаете ли, еще не знали об опасности intelligenza, вдобавок было недосуг — разбирались с последствиями Первого удара. Вот эти беглые и жили себе в Болотноградске, но ведь intelligenza страшно заразна и быстро
— Ужасно, — передернула плечиками Каролина. — Я слышала, сюда отправили войска?
— Да, пришлось, — скорбно сказал Рудецки. — Больные могут быть очень, очень опасны! Так что… пришлось идти на крайние меры, чтобы не допустить пандемии. Вообще-то, тогдашний Кароль хотел стереть Болотноградск с лица земли, но ученые уговорили его сохранить город как площадку для исследований. Теперь тут сравнительно безопасно. Но, по правде сказать, одно место не удается вычистить до сих пор…
— Это какое же? — заинтересовался доктор.
— Зону… — произнес гид полушепотом и указал вдаль. Экипаж двигался по набережной, и за нешироким проливом виден был остров, обнесенный высоченной стеной с колючей проволокой поверху. — Туда успели сбежать особо опасные больные. К счастью, добраться туда можно только по воде, а рядом с островом всегда дежурят катера морской охраны.
— Как же они там живут? — поразилась Каролина. — Стена, кажется, сплошная… Это специально построили, чтобы больные не вырвались?
— Нет, это они сами, чтобы к ним не пробрались, — махнул рукой Рудецки. — А питаются… гуманитарной помощью они питаются! Раз в неделю им сбрасывают с дирижабля продовольствие, а то ведь с голода помрут… Пробовали, кстати, лекарства в пищу подмешивать — не помогает. Последняя стадия, тут средства посерьезнее нужны…
— А чем они там занимаются? — поинтересовался Ян.
— А у них там две группировки образовалось, — любезно просветил Рудецки. — Вот и воюют между собой за власть. А знаете, как сложно было установить наблюдение? Это такая опасная работа!..
— Так что там с группировками? — вернул его к теме беседы оперативник.
— А! У них расхождения по аграрному вопросу. Одни хотят удобрить грунт, а другие против…
— Ну так… — Бессмертных кивнул на группку больных, раскапывающих тротуар. По другую сторону дороги другая группка закапывала раскопанное и выкладывала тротуар плиткой. — Может быть, это занятие купировало бы приступы?
— О, что вы… — вздохнул Рудецки. — Я не специалист, но наслышан, знаете ли… Там ведь еще идеология замешана! Одни строят царизм и светлое будущее, а другие — просто светлое будущее…
— А что такое царизм? — простодушно спросил Дэвид.
— Не знаю, — честно сознался гид. — Но звучит страшно.
Над гребнем стены появилась огромная лапа и демонстративно выломала кусок кладки.
— Видите, уже чешуя появилась, — заметил Рудецки. Дубовны нервно сглотнул. — Они же эту гуманитарную селедку целиком пожирают! Там вообще всё сложно… Например, у них физика не по законам, а по понятиям!
— Это как? — заинтересовался Бессмертных.
— Ну как… Возьмут коробку мятного зубного порошка, напишут на ней — «бабах!»…
— И что?
Над стеной поднялось грибовидное облако…
— Так и живут, — заключил Рудецки. — Вот в прошлом году удалось выманить несколько таких… чешуйчатых. Рискованное дело, но для науки ведь нужно! Во-от…
— Выманили, а дальше? — заинтересовался доктор.
— Стали изучать. Вот вы видели когда-нибудь, как добывают творог? — спросил гид.