Ведется следствие
Шрифт:
— Это как? — не понял Дэвид.
— Как бараны, — пояснил Рудецки. — Сбиваются в кучу и греются. Снаружи холодно, внутри жарко, они и меняются постоянно.
— По-моему, это жестоко, — сказал Дубовны.
— Зато надежно, — хмыкнул Немертвых, и стажеру отчего-то не захотелось с ним спорить.
— Можно туда съездить, — предложил гид.
— Не стоит, — решил следователь. — У нас еще посещение исследовательского центра, а перед этим неплохо было бы пообедать, так что правьте, господин Рудецки, к гостинице!
— Как прикажете, —
— Очень познавательная экскурсия, не правда ли? — щебетала Каролина, которую методы борьбы с intelligenza, казалось, ничуть не смутили. — Дэвид, что вы надулись, как мышь на крупу? Здесь всё очень гуманно… Поручик, а скажите, как бы поступили с таким больным у вас на родине?
Вит-Тяй задумчиво погладил бороду.
— Ну, вестимо, как, — сказал он с расстановкой. — Раз — и всё. Нет больного — нет проблемы.
— Э-э… а вы, я слышал… их… того, — выдавил Дэвид, некстати припомнив свой поздний ужин.
— Этих в котел нельзя, — заявил поручик. — Заразные же! Хоть ни один беариец сроду этой пакостью не болел, а лучше поберечься. И котел зря не пачкать!
Дэвид только вздохнул…
Распрощавшись с жизнерадостным Рудецки и проводив взглядом его усталую упряжку, компания во главе с генеральным следователем приступила к обеду. Обедали на скорую руку, потому что время шло к вечеру, а они должны были еще увидеть немало интересного.
— Я уж опасался, что вы передумали, — встретил их у ворот огромного научно-исследовательского комплекса доктор Затычински.
— Ну как можно! Мы бы ни за что не упустили такую возможность! — ответила Каролина, и всех, пересчитав по головам, пропустили в высокие двери.
Дэвид хотел было отказаться от экскурсии и пойти вздремнуть под броневиком (там снились очень интересные сны, не хуже синематографа, да еще и цветные!), но любопытство пересилило.
Ему показалось, что по пути их несколько раз чем-то опрыскивали, обдували, просвечивали, и стажер даже пожалел, что оставил в номере фольгированную шапочку, но потом подумал, что это, скорее всего, просто для дезинфекции…
— Ну-с, с чего начнем? — жизнерадостно спросил Затычински, потирая руки.
— С чего угодно! — ответила Каролина, успевшая переодеться в симпатичный деловой костюм цвета спелой вишни, шедший ей необычайно, равно как и крохотная шляпка-таблетка. — Я думаю, здесь всё несказанно интересно…
— Ну тогда идемте, — решил тот и направился куда-то по широкому коридору. — Итак, здесь у нас сотрудники пытаются мимикрировать под больных intelligenza…
— Но зачем?
— Чтобы проникнуть в их среду, — пояснил ученый. — Это очень познавательно, но и очень сложно проделать…
— Ну, вижу, у многих это получается вполне успешно, — заметил следователь, тщательно стирая с лацканов пиджака брызги слюны: тренирующийся полевой сотрудник подобрался к нему слишком близко и попытался изложить какую-то невразумительную социальную теорию.
—
— А что здесь? — спросила Каролина, заглянув в соседний отдел.
Большое помещение было заставлено столами, шкафами, завалено книгами и напоминало библиотечный зал.
— А тут работают патолингвисты, — пояснил Затычински. — Видите ли, в среде больных intelligenza вырабатывается подобие собственного языка, это очень интересно… Обычная письменность у них заменяется пиктографией — вы наверняка видели такие рисунки на стенах во время экскурсии…
— Точно, видели, — вспомнил Ян. — Очень такие… выразительные рисунки!
— Ну вот, — улыбнулся ученый. — А помимо того, в речи больных появляются поразительные новообразования. Вот, например, из недавнего — «бордюар»! Ну дивно же, согласитесь?
— Мило, — неопределенно сказала Каролина.
— Или вот еще… «хамбургер-тоталь», — вспомнил Затычински.
— Почему «тоталь»? — не понял Берт.
— А они придерживаются метрической системы, — пояснил тот.
Берт переглянулся с Яном. Ян пожал плечами, потому что тоже ничего не понял.
— Идемте, поднимемся на другой этаж, там интереснее, — пригласил Жан-Поль и устремился дальше, так что только полы белого халата взвились.
Лифта пришлось ждать довольно долго. Пассажирский стоял на верхнем этаже и спускаться не собирался, поэтому Затычински, многократно извинившись, в итоге вызвал грузовой. Размерами лифт был таков, что, наверно, в нем можно было спокойно перевозить слона.
Здесь экскурсантов подстерегала неожиданность: не успели они загрузиться в лифт, как к ним присоединилась весьма колоритная троица. Первым делом взгляд падал на эффектную блондинку с высокой прической, в неизменном лабораторном халате почему-то поверх вечернего платья. Ее сопровождали, очевидно, охранники: двое мрачных типов в черных костюмах, зеркальных темных очках на половину лица и черных марлевых повязках, скрывающих оставшуюся часть физиономии. Взгляд их ощущался даже сквозь очки, а под повязками что-то шевелилось, хотя, возможно, марлю просто колебало дыхание.
Блондинка посмотрела на Каролину. Каролина посмотрела на блондинку. Очевидно, дамы остались довольны осмотром, поскольку благосклонно кивнули друг другу.
— Ирма, какая встреча! — образовался Затычински. — Господа, позвольте представить — неподражаемая, незаменимая госпожа Конг! Ирма, это наши… добрые друзья.
— Ах, Жан-Поль… — произнесла она. — Раз так, конечно, конечно. Добро пожаловать в наше… логово, ах простите — естествопытательный блок!
Мужчины галантно представились и, пока лифт возносил пассажиров на нужный этаж, ненавязчиво поглядывали на молчащую даму.