Ведьма Аглая

Андреев Николай

Волки подняли головы и вслед за волчицей, схватившей за ворот Миколку, не спеша, потрусили к избушке лесника.

Во главе волчьей стаи Леха поднялся на пригорок. Пересек поросший мо-лодняком пологий длинный овраг, вышел из леса и направился к избушке лес-ника.

Запах человеческого жилья испугал волков. Достигнув опушки, они в нере-шительности остановились, и только старая волчица, волочившая Миколку за воротник шубы, по-прежнему не отставала от Лехи ни на шаг.

Леха подошел

к избе, снял лыжи, прислонил к завалинке, как вдруг… Дверь из сеней настежь распахнулась, и на пороге появился Козьма с ружьем.

Вскинув его, Козьма прицелился в волчицу.

Крикнув: «Не надо!», Леха бросился к нему.

– Уйди, Лешка!

Сделав шаг в сторону, лесник снова прицелился. Леха, раскинув руки, снова встал между ним и волчицей.

– Она же утащит его! – опустив ружье, в отчаянье закричал Козьма.

– Наоборот! Она принесла его!

– Дык… – Козьма удивленно посмотрел на Леху.

Пока он соображал над тем, что означают эти слова, из открытых дверей до-ма выбежал проснувшийся волчонок. Увидев мать, радостно тявкнул и, разма-хивая хвостом, помчался к ней через двор.

Отпустив воротник шубы Миколки, волчица неподвижно застыла.

Решив, что игра закончилась, мальчик встал на ноги. Снял рукавички и, при-сев на корточки, протянул волчонку ладонь.

– Подь сюды!

Однако волчонку было не до Миколки. Он с упоением прыгал вокруг матери и радостно повизгивал, всем своим видом выказывая радость от встречи.

– Ишь ты! – хмыкнул Козьма.

Волчица внимательно обнюхала волчонка. Схватила его за загривок и осто-рожно понесла в сторону леса. Пробежав несколько метров, остановилась, по-вернулась всем телом и внимательно посмотрела на людей.

– Смотрит, будто сказать чего хочет, – покачивая головой, удивленно про-изнес Козьма.

– Она, тятенька, хочет сказать Леше, что когда-нибудь обязательно отбла-годарит его.

Козьма засмеялся. Потрепал сына по плечу и повел греться в избу.

Глава шестая

В избушке лесника

Подождав, когда Козьма зажжет новую лучину, Леха продолжил рассказ о встрече с ведьмой Аглаей.

– Ну вот… После того, как ваша соседка ведьма Аглая потребовала у меня за возращение домой выполнить три ее желания, я, естественно, в ответ хлопнул дверью.

– Что за желания? – высунув голову с печи, спросил Миколка.

– Достать Степенную книгу – раз. Пойти туда не знаю куда, принести то не знаю что, но чтобы этого, как вы сами понимаете, ни у кого больше не было – два. И, наконец, самое противное, третье, спеть и сплясать… Нет, вы представ-ляете! – обращаясь к Козьме, возмущенно воскликнул Леха. – Она захотела, чтобы я ей спел и сплясал! Каково, а!

– Что такое Степенная книга, врать не буду, не скажу, – после небольшого раздумья, ответил

Козьма. – А вот что касаемо всего остального… Дык, мог бы и сплясать, чать, не переломился бы.

– Ну, знаете ли!

– Ты, тятенька, не понимаешь! – зазвенел колокольчик. – Спеть и плясать не долго. Но надо ж и другие желания исполнить.

– Вот именно! – обрадовался нежданной поддержке Леха. – А как?

Козьма еще раз задумался.

– Как-как? Не знаю. Надо людей поспрошать.

– Каких людей?

– Умных.

– Да где же в лешем лесу найдешь их, умных-то?

Козьма обиделся. Не поднимая глаз, встал с лавки, поправил лучину и сел обратно.

– Я завтра в город поеду, сено на торжище повезу. Ежели хочешь, айда со мной.

– А что, поехали! – обрадовался Леха предложению хозяина. – Ведьма Аг-лая говорила, что будет ждать меня завтра на поварне царского дворца. А дво-рец, насколько я понимаю, находится в городе. Так?

– Где ж ему еще-то бывать?

– Ну вот. Значит, и Степенная книга должна быть там же.

– Может быть.

Козьма с сожалением посмотрел на догорающую лучину. Протяжно зевнул и, перекрестив открытый рот, предложил укладываться спать.

До Нового года осталось четыре дня.

Глава седьмая

Дорога

Удобно устроившись в санях рядом с Козьмой, лениво подергивающим вожжи, Леха всю дорогу до города дремал, мечтая о том, что когда-нибудь обя-зательно нарисует картину, где будет изображена вьющаяся среди бескрайнего леса дорога, подернутые хрустальным инеем деревья и неказистая крестьянская лошадка, из века в век тянущая наполненные сеном воз.

– Эй, проснись! Глянь-ка! – Козьма кивнул в сторону не до конца замерз-шего болотца на краю дороги.

– Чего там? – сонно пробормотал Леха.

– Утка.

– И что?

– Как что? Время-то нынче какое? Студень!

– Какой еще студень? – открыл глаза Леха. – Ах, да, студень! Декабрь, зна-чит.

Приподнявшись на локтях, он посмотрел в указанную Козьмой сторону.

– И вправду! Чего ж это она, глупенькая, осенью вместе со всеми не улете-ла?

– Видать, не смогла.

Сани медленно прокатили мимо болотца.

– И что теперь с ней будет? – обеспокоено спросил Леха.

– Покуда вода не замерзла, думаю, поживет еще.

– А потом?

– А потом, – Козьма равнодушно пожал плечами, – пропадёт, поди.

Леха угрюмо насупился. Несколько секунд молча смотрел себе под ноги, за-тем спрыгнул на дорогу.

Козьма натянул вожжи.

– Куда ты?

Леха молча подошел к краю полыньи. Стараясь не делать резких движений, опустился на колени, протянул руки к утке и аккуратно, чтобы не повредить крылья, схватил ее.

– На кой она тебе? – спросил Козьма.