Ведьма без имени
Шрифт:
– Я хочу поговорить с тобой, – сказала я, снова отмечая, что он не пах жженым янтарем. – Наедине, – добавила я, заставив Дженкса ощетиниться.
Ал позволил себя вытолкать, но думаю, что это было только потому, что у Дженкса была личная проблема с комментариями «наедине».
– Рейч... – выступил пикси, как только мы оказались снаружи.
– Останься здесь, – попросила я, таща Ала дальше. – Я имею это в виду. Просто... охраняй Трента.
– Трента?! – завизжал пикси, выпуская взрыв золотой пыльцы, конкурирующей с солнцем.
–
Демон фыркнул.
– Иди со мной... – он растягивал слова. – Как поэтично. Ты превращаешься в маленького создателя королей, не так ли?
– Сладкая вечно любимая моча пикси, – прорычал Дженкс. – Я надеюсь, что он превратит твое нижнее белье в слизняков!
Дженкс сразу же не последовал бы за мной, и напряженность навалилась на мои плечи, когда я поняла, что пихала демона через частные сады Трента.
– Откуда ты узнал, что я хотела поговорить с тобой? – сказала я, пульс быстро колотился, когда я притормозила.
– Я не знал. – Голос Ала был низким, почти отдаленным, когда он коснулся спиральной ветви папоротника и изящно развернул с шелестом листья. – Я пришел, чтобы помешать тебе сделать ошибку.
Он пришел, чтобы остановить меня. Мое сердце сжалось от мысли, что он, возможно, простил меня. Я имела в виду, что пока он не душил меня и не угрожал. Но потом мой краткий восторг умер.
– Это не ошибка. Мы могли бы использовать твою помощь, чтобы растереть проклятие Лэндона в пыль.
Устойчивый темп Ала дрогнул, и я остановилась посреди запутанного поля для крикета.
– Рейчел, ты не сможешь переместить эльфийское проклятие. Лучшее, на что ты можешь надеяться, это пережить его. Но это не имеет значения. Ты должна идти теперь, когда мы готовимся.
– Готовитесь к чему? Я не уйду без Трента, чтобы сделать это в одиночку. Мы можем это сделать, если остальные помогут, – обвинила я, довольная, что нас нельзя было услышать из хижины Трента.
Ал потянулся к моей руке, но отступил, прежде чем коснулся меня.
– Нет, мы не можем, – сказал он со зловещей уверенностью. – Трент слишком высоко оценил себя, и ты не выйдешь из этого живой, если свяжешь свою судьбу с его.
Я нахмурилась.
– Я не знала, что тебе не все равно.
Огонь взорвался по моей щеке, и я споткнулась, отступая назад, прижимая руку к лицу и пошатываясь. Ал поймал меня за плечо и дернул, не давая упасть. Он ударил меня?
– Не играй со мной, – прошептал Ал. – Попытка переместить эльфийское проклятие убьет тебя!
Он ударил меня!
– Эй! – воскликнула я, почти пугаясь. Он ударил меня, потому что я использовала его боль, чтобы сделать больно ему. – Ты ушел от меня. Ты больше не имеешь никакого права голоса в том, что я делаю, и если ты снова меня ударишь,
Ал отпустил меня. Я напряглась, но он отвернулся и сгорбился, когда подошел к цементной скамье. Я даже не знала, что она была там, потому что она была скрыта виноградной лозой. С опушенной головой Ал махнул рукой, убрав в сторону виноградные лозы, очищая место, чтобы сесть. Донесся запах потревоженных роз – последняя претензия на красоту, прежде чем осенний холод заберет лепестки.
Он выглядел сломанным, когда сидел там с локтями на коленях и глядя ни на что. Моя щека пульсировала, а чувство вины росло. Я заслужила пощечину. Использовать его собственную боль против него самого было жестоко.
– Нам нужна твоя помощь, – сказала я, и он посмотрел на меня из-под полуопущенных бровей. Я прошаркала ботинками через перегной, чтобы найти мощеную дорожку, когда подошла ближе. Здесь чистили пару раз, а патио постоянно, и я подошла, чтобы сесть на сломанную статую. Выглядело так, будто это мог быть колдовской сад, но впрочем, и не очень солнечный.
– Почему тебя волнуют души немертвых? Демоны? Я?
В его последнем слове слышалась болезненная уязвимость, и я попыталась найти более удобное положение.
– Потому что все заслуживают шанса исправить свои ошибки. – Мои бегающие глазки вернулись, чтобы найти его сидящим среди роз. – Я должна знать.
– Ты не исправишь это, – сказал он. – Эльфы созданы для разрушения. Нашего разрушения. Немертвые души были приманкой и путем. Устранение старых немертвых – это премия, но после них будем мы. Мы не могли разбить их, когда нас было сорок тысяч. Теперь же нас четыреста тринадцать.
Он опустил голову, и я нахмурилась. Четыреста тринадцать? Всегда казалось, что их больше, но возможно это было из-за фамилиаров, которыми были заполнены магазины и лавки.
– Трент на нашей стороне, – сказала я, и Ал тяжело вздохнул.
– Этого не может быть, – сказал он торжественно. – Пойдем со мной. Мы создаем стену.
– Стену, – категорично сказала я.
Ал опустил плечи, это выдало его презрение к их собственной трусости, но он сжал челюсти.
– Стену, чтобы нас не засосало обратно, когда они разрушат линии.
– Стену, – повторила я, и он обнажил зубы на меня, смеющую назвать их трусами. – Ал, стены – тюрьмы. Ты должен сломать оригинальное проклятие.
– С четырьмястами из нас? – выступил он. – Это не может быть сделано.
Я наклонилась вперед, пытаясь дотянуться до него моими словами.
– Вот почему вам нужна помощь эльфов.
Ал посмотрел на меня, будто я была сумасшедшей, и возможно я такой и была, но я встала, неспособная больше сидеть.
– Эльфы изменяют старое проклятие, не создавая новое, – сказала я, слова повисли над нами. – Ты сам сказал мне, что это было опасно. Все, что мы должны сделать – закончить его!