Ведьма для императора

Ву Дарья

Небеса прятались под тяжёлыми тучами, ветер нарастал, поднимая волны, но отважная гарпия не обращала внимания на угрозы природы. Заворожённая, я подбиралась ближе, разглядывая необычную рыбалку. Как вдруг заметила ещё одно движение прямо в тучах. Поначалу я решила, что там, к своей подруге, летит другая гарпия, но вскоре поняла, что ошиблась. Извиваясь не меньше угрей, по небу, набирая скорость, спускался стихийный змей. Водяной. И я понимала, он охотился не на угрей и не на рыбу, а на ныряющую в море гарпию.

Я заорала во всё горло, но море скрадывало звуки. Гарпия выныривала и исчезала, не слыша

предостережений. Змей подбирался всё ближе, будто спускался по невидимой лестнице. Тогда я стала карабкаться между скалами, по колено войдя в солёные воды. Море пробуждалось. Волны накидывались на берег. Били меня в живот. Я орала, пока голос не осип, а гарпия не оказалась достаточно близко, чтобы я разглядела её вытянутое лицо. Знакомое, но чужое, привлекающее всё внимание к клюву, которого я прежде не видела.

— Мара! — вода плеснула мне в лицо, заставив зажмуриться. — Берегись! Там…

Я недоговорила, повалившись на камни. Вода накрыла меня и швырнула обо что-то твёрдое. Поднявшись из-под воды, я ухватилась руками за каменный выступ. Новая волна накрыла меня с головой. Оторвала от спасительного камня. Швырнула вглубь. Я вновь ухватилась за что-то. За что-то скользкое, с острыми, будто лезвия, усами. И закричала прямо под водой. Миг, и пузырьки скрыли от меня вытянутую пасть. Ещё один, и меня окружили сизые перья. Вскрик. Это змей цапнул гарпию за бок. Жар. Я прогнала ненавистного зверя в пучину. Взмах. Разбрызгивая солёные капли, мы выскочили из воды и на мокрых, но быстросохнущих крыльях, помчали к берегу, туда, куда Мара скидывала свой улов.

Уже после она стискивала меня в крепких объятиях и звонко, переливчатой трелью, повторяла, как боялась за меня, как искала, ежедневно улетая к скалам, как ей намекали, что подруга, которую она так ждала, могла погибнуть, так и не добравшись до Серых островов. До Серых скал, как называли их в Сааде. И одежда, характерная для Саада, богатая, какую носили лишь особы знатных кровей, не ускользнула от взора Мары.

— Что же с тобой произошло? — причитала Мара, инстинктивно гладя меня по волосам и вытягивая из них запутавшиеся водоросли. — Как же я рада, что ты добралась.

— Мара, — отвела я виновато взгляд. — Я не останусь с гарпиями.

— Зачем же ты пришла?

— За Коэном. Он, — я закусила нижнюю губу, долго готовясь к продолжению, — мой мужчина.

— Как Рей был моим? — её слова больно ударили в сердце.

Я не нашлась с ответом. Лишь задрожала от холодного ветра, свистящего в скалах.

— Рей был да пропал, — сказала Мара ровно. — И все они пропадают. Ты знаешь, кто твой Коэн?

— И ты тоже знаешь, — поняла я.

— И не отпущу, — нахохлилась Мара, сложив мускулистые руки под грудью и даже не поморщившись оттого, что из бока её новым потоком хлынула кровь.

— Он не виноват.

— Неважно, — перебила Мара. — Если ты пришла к нам в поиске защиты, мы её дадим. Гарпии никогда не обидят ведьму. Но если ты пришла к нам за саадцем, то отринь своё желание сразу. Старейшины его не пустят.

— Проверим.

— А ты изменилась, — рассмеялась Мара. — Где та вечно плачущая по поводу и без девчушка? Кто эта воинственная дева, появившаяся передо мной?

— Сагамия Летта, — я склонилась в характерном для Саада знаке приветствия. — Невеста вашего пленника

и самого императора. Вот видишь, какой важный человек пришёл за Коэном? Неужто мне откажут хотя бы в попытке?

— В попытке не откажут, — протянула Мара, всё ещё улыбаясь подобно матери, увидевшей, как её дитя впервые само встало на ноги, готовясь сделать первый самостоятельный шаг. — Но на большее не надейся и не упорствуй. Помни, мужчины сменяют один другого, и твоей жизни не стоит ни один из них. Даже самый знатный. А как ты этого знатного заполучила, расскажешь по пути.

Глава 74

Я никак не могла справиться с дыханием. И пока с моих пальцев то и дело слетали то искорки, то дымок, Мара не желала двигаться вперёд. Она лишь осматривала меня, как может только женщина, ощущающая свою ответственность за жизнь ребёнка.

— Как ты сняла печати?

— Это не я. И они не сняты. Гос… Коэн сказал, что подцепил лишь немного.

— И этого достаточно, — хмурилась Мара, а перья дыбились на её плечах. — Погляди, печати расплетаются сами, словно что-то подталкивает их изнутри. Неужто твоего огня так много?

Лишь улыбнувшись в ответ, я отчего-то не стала говорить Маре про саламандру, которую видела, но не ощущаю. Я понимала, что она всегда со мной, господину не нравилось, что ему не выгнать дух, но он, похоже, то ли не подозревал, то ли умолчал, что дух взялся за освобождение меня от удерживающих печатей.

— Плохо, — пуще прежнего нахмурилась Мара.

— Почему? — не поняла я. — Что случилось?

— Неважно, — помассировала виски Мара. — впрочем. Это рана. Мы не сможем дождаться, когда твой огонь успокоится. Придётся выдвигаться сейчас, пока я ещё могу лететь.

— Лететь? — севшим голосом переспросила я.

Женщина кивнула и поднялась на ноги. Вся её одежда уже пропиталась тёмной кровью. Хмурясь и клацая клювом, она попросила меня крепко обнять её за шею. Обняв меня в ответ и крепко прижав к себе, мара взмахнула огромными сизыми крыльями. Я порадовалась, что она оказалась гарпией с руками, не представляя, как бы я удержалась без её поддержки.

Едва мы поднялись, ветер засвистел в ушах, ударил в лицо, а я завизжала от неожиданности, испуга, а после и от восторга. Но куда сильнее меня поразил дом гарпий.

Под чёрными тучами, посреди тёмного, синего моря возвышался не менее тёмный скальный остров. Могло показаться, что вокруг него кружат огромные птицы, но я знала, что это были гарпии. Я не видела ни растений, ни домов, но Мара уверенно летела к чернеющей глыбе.

Нас окутала тьма — это Мара влетела в одну из многочисленных пещер, не видных издалека. Там под каменными сводами, на стенах висели факелы, а полы и потолки выглядели столь шикарно, словно из камня их долгие годы выбивали лучшие мастера. Чёрная снаружи, изнутри скала оказалась насыщенного багряного цвета. Но и это оказалось не самым поразительным. Другие гарпии, встретившие нас, среди которых встречались и рукокрылые, и те, у кого, подобно Маре, руки и крылья являлись отдельными частями тела, все будто знали, что она придёт не одна. Никто из местных жителей не удивился моему появлению. Обсуждался и осуждался лишь мой помятый наряд. И обсуждался, и осуждался он за принадлежность к Сааду.