Ведьма для командора

Черникова Любовь

К концу этой тирады, слезы застили глаза, и я старалась не моргать, чтобы они не пролились. Я развернулась и стараясь держать голову высоко пошла к себе.

Принцесса меня не остановила.

Глава 12 Ведьма и космическое сражение

Как известно из книг, фильмов и игр, нарушенное равновесие чего бы то ни было обычно ведет к вселенскому трындецу. Всем мало не покажется. Вот что-то подобное и случится, если я не успокоюсь — отчетливо понимала я, ощущая себя перекачанным воздушным шариком. Не то хочется к потолку подлететь, не то погромче лопнуть. Даже обиды и разочарования

отступили на второй план, пока неслась по коридорам корабля к себе. Сначала-то я едва не расплакалась от обиды и даже рассердилась на принцессу. Такое за спиной говорит, а еще подругой притворяется! Но сразу испугалась, осознав, к чему это может привести.

Остановилась только посреди выделенной мне каюты, всеми силами стараясь обрести душевное равновесие. Удержать то, что так и рвалось наружу. Кажется, был крайний случай.

— Закрывай-ка ведьма глазки,

Я встала посреди комнаты, раскинула руки и прикрыла веки, стараясь заглянуть внутрь. Увидеть средоточие энергии. Внутреннему взору предстал растрепанный, нестерпимо сияющий золотом шар.

— Верь, когда-нибудь из сказки принц приедет за тобой.

Потянулась к шару мысленно и представила, что это клубок пряжи. Пришлось постараться и хорошенько сконцентрироваться, и образ сформировался.

— Золоченая карета…

Я принялась наматывать нити энергии, скрепляя все обрывки и кончики. Старалась, чтобы виток ложился к витку.

— Повезет тебя к мечте. К встрече с утренним рассветом,

Аккуратно зафиксировала конец.

— К ясной утренней звезде.

Открыла глаза и выдохнула, осознав, что чувствую себя намного легче. Только руки отчего-то ныли, словно я долгое время держала их над головой. Этому фокусу меня научила Мисти, с тех пор он меня выручал несколько раз. Но часто им пользоваться было нельзя. Во-первых, слишком заметное использование магии. А во-вторых, способ просто перестанет работать, если злоупотреблять. Я послушно выполняла это правило, и вышло как надо. Слова значения не имели, можно было завязать на любое подходящее по ритму стихотворение. Я использовала мамину колыбельную.

Теперь желательно ни о чем не думать. А лучше и вовсе поспать, если получится. Иначе снова разнервничаюсь. Так и сделала. Свернулась клубочком на постели, укрылась одеялом с головой и мгновенно выключилась.

Разбудил меня какой-то шум. Снова выли сирены, а система оповещения разрывалась, требуя гражданских оставаться в своих каютах, привести полетное ложе в положение «три», пристегнуться и ждать дальнейших указаний. Корабль то и дело трясло, вибрации пронизывали насквозь. Происходит что-то из ряда вон. Худшие опасения подтвердились сразу. И нам сообщили, что «Гроза Итарра» вступила в неравный бой с целой эскадрой, которая встретила нас на подходе к системе Варан.

Перепугавшись, я даже сразу сообразила, как перевести ложе в положение «три», несмотря на инструкцию на итаррианском. Когда моя кровать изменила вид на требуемый, впрыгнула в нее и пристегнулась с такой скоростью, что побила все рекорды и нормативы. Принялась ждать неизвестно чего, вздрагивая от каждого нового толчка и сотрясения. Вдруг исчез коврик с пола и рамки со стен, все, что являлось частью левиафана — исчезло и помещение обрело стандартный аскетичный вид.

Трясло все чаще. Сирены выли не переставая, но голос больше ничего не повторял, и от этого стало только страшнее. Не знаю, сколько времени я просидела вот так, тараща в полумрак глаза — освещение сократилось

до тусклой лампы над дверью, а жуть не прекращалась. В какой-то момент, я поняла, что больше не могу сидеть здесь в одиночестве и трястись, не понимая, что происходит.

То, что идет бой — понятно даже такой неискушенной комической путешественнице, как я. И то, что вряд ли мы побеждаем. И то, что всю энергию левиафан направляет на оборону тоже. Вражеская эскадра. Эскадра! Выходит, напали толпой на одного.

— Создатель, за что это все мне? Неужели, моя судьба заключалась в том, чтобы выйти за хрогана, а я все вероятности нарушила и теперь расхлебываю? — бормоча себе под нос я отстегнулась, и не обращая внимания на визги локальной системы контроля за пассажирами, двинулась к двери.

Определенною, я желаю знать все, что происходит. А где можно узнать больше, чем в капитанской рубке?

Коридоры изменились до неузнаваемости, приобрели совершенно аскетичный вид, я даже немного растерялась в первый момент, решив, что не сумею найти дорогу к рубке.

— Кораблик? — позвала шепотом.

Левиафан не ответил, и тогда я по наитию подошла к стене, серо-желтая поверхность которой сейчас больше напоминала кость. Приложила ладони и закрыла глаза.

— Кораблик, как ты?

Меня вдруг накрыло волной отчаянья и отголоском чужой боли. Я отшатнулась тяжело дыша. Мамочки! Кажется дела плохи…

— Я могу как-то тебе помочь? Кажется, у меня что-то получилось тогда в рубке…

Вместо ответа на полу появилась стрелка. Совсем тусклая и прерывисто мигающая при вибрации корабля. Не раздумывая, я решительно пошла по ней. Не такой уж и длинный путь, показался полосой препятствий. Мимо меня куда-то спешил отряд техников в сопровождении двух хроганов с оружием наперевес. Они едва не снесли меня, пришлось спешно прижаться к стенке. Затем что-то громко хлопнуло рядом. С потолка посыпались искры, какие-то кабели точно живые заплясали позади. Я взвизгнула и припустила бегом. Корабль то и дело сотрясался. Что-то скрипело, где-то что-то падало. Тянуло дымом. Кажется, начался пожар.

Я уже почти подобралась к рубке, когда корпус сотряс страшный удар. Завыли сирены. Пол ушел из-под ног, и я полетела назад. Мгновенная боль в затылке, и темнота.

«Помоги! Помоги! Помоги!» — разбудил меня голос в голове.

— Щиты пробиты. Повреждена обшивка на палубах два и четыре. Разгерметизация в секторе три-семь, — отчитывался первый помощник.

Слова разносились, усиленные громкой связью.

— Восстановить щит. Заблокировать сектор три-семь. Переключить питание Сердца на запасной канал. Полностью отключить жизнеобеспечение секторов Два-два, два-три, и с три-один по три-шесть. Персонал эвакуировать в сектор три-десять… — привлек внимание невозмутимый голос командора, сухо отдающий команды.

Кое-как разлепила глаза, голова неимоверно болела. Я села и осторожно потрогала затылок, на котором под волосами обнаружилось что-то вроде клея. Осмотрелась, обнаружив, что кто-то перенес меня из коридора в рубку и уложил на полу, подложив под голову свернутую одежду.

Корабль сотряс новый удар.

— Щиты? — с нажимом спросил командор.

Он находился на мостике. Я отчетливо разглядела его силуэт на фоне огромного экрана, на котором теперь был черный космос с точками далеких звезди и чересчур близких вражеских кораблей. Я человек неискушенный, и их «вражескость» определила по летящим в нашу сторону светящимся линиям.