Ведьма и её рыцарь
Шрифт:
Лунный луч осветил бледное лицо волшебницы. Спустя мгновение, словно по волшебству, черты исказились, девушка взметнулась на постели, отбиваясь от одеяла. Тихий стон, бормотание, стон погромче.
Осторожно, мягко, чтобы не разбудить - а может, и следовало бы?
– Куан поправил одеяло. Помедлил, но присел рядом. Нерешительно прислонился к спинке кровати. Во сне Луайна, будто почувствовав, подкатилась ближе, почти вплотную, со всей силы схватила за руки, словно утопающий. Из закрытых глаз по щекам струятся
– Куан?
– надежда и тоска в одном только бормотанье.
– Да, любимая, - шёпотом откликнулся воин, крепко-крепко обнимая волшебницу.
– Всё хорошо...
– Куан? Куан, где ты?!
– в бормотанье уже отчётливо слышится паника.
– Куан, почему ты оставил меня? Куан!
Снова лунный луч и снова черты лица превращаются странную маску. Злую, на этот раз. Куан непроизвольно отстраняется.
– Ты обещал!
– в голосе девушки боль... и ярость.
– Ты обещал, что всегда будешь рядом! Куан! Я приказываю! Вернись! Вернись! Слышишь...
Воин снова обнимает рыдающую девушку. Не открывая глаз, та почти выкрикивает:
– Предатель!
И, отталкивая воина, отворачивается к стене.
Предатель... Куан и так это знал. Сотни, тысячи раз за все эти века он клял себя за то что, не воспротивился приказу отца, не отказался от женитьбы - пусть договор, пусть это нужно клану, пусть это, как сейчас говорят, политика... Он в любом случае стал бы предателем - любимой девушки или же своего народа. Он сделал выбор - и до конца считал, что поступил правильно. Да, Имельда никак не напоминала Луайну. Да, даже спустя годы, у них не было детей. Но дело же не в этом! Южный тракт открыт для торговли, свободен от разбойников, та же Луайна могла бы спокойно ездить по нему - практически до побережья.
Но чародейка предпочла сбежать в леса. Бросила семью, мечту... любимого, женившегося на другой. Куан был уверен, что больше никогда её не встретит. Старался забыть - тщетно. Каждую ночь, проведённую рядом с Имельдой, он закрывал глаза и представлял рядом её... свою маленькую целительницу, всегда весёлую, неунывающую, нежную...
Вопреки ожиданиям, она вернулась.
...Под оглушительные громовые раскаты ожившие трупы убили всех в деревне - наверняка и её родителей тоже. Добрались до замка. Конечно, стены их не остановили. Воины тоже. Да и как можно убить то, что уже мертво?
Ни одного колдуна в замке, естественно, не было.
Мертвецы убивали всех, не зная жалости - дети, женщины, и, конечно, воины. Полу обезумевшую Имельду приволокли в главный зал. Швырнули рядом с раненым отцом Куана и самим воином, пытавшимся его защитить.
Только тогда в зал вошла Луайна. Удобно - спрятаться за спины мертвецов. Впрочем, стоит ли её в этом винить? Он винил - давно.
Не замечая оставшихся в живых мужчин, ведьма подошла к дрожащей Имельде.
– Мда... это тебя оценили стоимостью в ту дорогу?
– негромко спросила она, усмехнувшись.
– Дешёвка! Мне почти жаль, тебя, милочка.
Имельда бросилась
– Ты забрала у меня мужа, детка, - перебила её ведьма.
– Никогда так больше не делай.
Имельда всячески постаралась уверить, что не будет, никогда, как же можно!
Луайна помогла ей подняться. Усмехнулась в лицо.
– Конечно, не будешь.
И швырнула мертвецам.
Крики несчастной ещё не успели замолкнуть, как Луайна снова обернулась - к отцу Куана. Мертвецы встали между ним и сыном, не давая защитить. Мертвецы обступили старика, впрочем, не двигаясь - пока.
– Ну, что сейчас скажете, господин?
– наклонив голову, медленно произнесла Луайна.
– Шлюха!
– выплюнул тот, яростно глядя на ведьму.
– То есть, то же самое, - вздохнула девушка.
– Значит вы, конечно, помните, что я тогда ответила.
Мертвецы заволновались. Луайна отступила на шаг.
– Прощайте, господин...
– Уа-а-а! С добрым утром!
Вскинувшись, Куан осторожно отстранился от проснувшейся Луайны. Та потянулась и, как ни в чём не бывало, соскочив с кровати, побежала в ванную.
Предатель? Века потребовались, чтобы привыкнуть к жизни с ведьмой. И - какая ирония, всего около года, чтобы простить и снова влюбиться!
– Всё!
– выдала Луайна, с видом мыслителя разглядывающая содержимое тарелки.
– У меня скоро госэкзамен...
Ведьма неожиданно замолчала.
Луг выжидательно уставился на девушку. Даже невидимый Куан, как раз тоненько нарезавший сыр, насторожился. Только шулер по-прежнему делал вид, будто его ничто не интересует. Ну разве что пейзаж за окном. Да и то не слишком.
– И?
– поторопил фомор задумавшуюся не иначе как о вечном ведьму.
– И?
– встрепенулась Луайна.
– И сегодня я иду стричься-краситься-делать маникюр-педикюр-массаж-обёртывание!
Луг не выдержал и застонал. Сколько его собственная мать тратила времени на эту чепуху - обязательную перед каждым важным приёмом. И главное, зачем? Ведь все и без того считали её первой красавицей. Так ради чего?
Не дождавшись когда-то ответа от матери, Луг решил попытать счастья сейчас.
– Это как-то поможет тебе правильно ответить на вопрос?
– А то!
– фыркнула Луайна, невозмутимо принимая бутерброд, появившийся ради неё из воздуха.
– Это существенно поднимет мою самооценку и вылечит нервы!
Луг моргнул. Самооценку? Нервы?
– Разве незнание материала повышает эту... самооценку?
– Господи, мелкий, какой ты скучный!
– взвыла ведьма, запихивая бутерброд в рот и торопливо жуя.
– Самооценку женщины повышает красота, это всемирно известный факт!
– одним глотком выпив чай, Луайна подскочила. Метнулась в комнату и оттуда уже прокричала.
– Всё, я записана на сейчас, так что мне пора! Пока, мальчики, не разбомбите мне квартиру!