Ведьма и её рыцарь
Шрифт:
– Ха, ты мне тоже, - не остался в долгу Кирилл.
– И тебя рядом с моей тётей не будет, - не унимался племянник.
– Посмотрим ещё, кого не будет, - отозвался Кирилл.
– Официант!
– а это уже я.
– Два больших молочных коктейля моим спутникам!
...пусть они в них утопятся!
Господи, на что только я готова, чтобы только вспомнить, каково это - быть с ним.
Мысль удивила меня саму.
Вспомнить? Вспомнить что?
Кого?
Луг еле смог дождаться
Ну как же, отличный план - поиграть на воспоминаниях ведьмы! Она же любит своего воина, конечно, не сможет отказать тому, кто так на него похож... точнее претворяется им! Что ж, отлично, план действует и что можно ему противопоставить?
– Тётя, ты, что не видишь, он тебя просто использует!
– попытался объяснить фомор, стоило им вернуться домой.
– Использует?
– задумчивым эхом откликнулась Луайна.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты разве, не знаешь, что ему нужно? Да он думает только об одном, - начал было Луг, но его перебила чародейка.
Засмеявшись, она - странное дело!
– погладила его по голове и произнесла:
– Знаешь, я его тоже использую. Он нужен мне, понимаешь, мелкий? Нужен, как воздух.
– Зачем?
– вырвалось у Луга.
На лице Луайны мелькнула грустная улыбка.
– Ты не поймёшь.., - вздохнула девушка и словно без сил осела в кресло. Мимо, мрачный как ночь, прошёл невидимый Куан - принести Луайне кофе. Она же любит кофе по вечерам, подумалось Лугу.
– Он просто, - пробормотала чародейка.
– Он... Я вижу его во сне. Слышу, как он говорит мне "не предам". Постоянно, постоянно! Он будто рядом, и будто нет..., - лицо чародейки исказилось, и она быстро прикрыла его руками.
– Словно я знала его так давно... И теперь его нет. Когда он так нужен. Так нужен... мне. Куан!
– простонала она, словно в забытьи.
– Где ты?! Куан! Ты же обещал! Обещал, что всегда будешь рядом! Говорил, что не предашь! Где же ты тогда?!
Чашка с кофе разбилась у ног Луайны.
Не замечая её, волшебница так и сидела, уткнувшись лицом в ладони. Замерший Луг слышал, что она плачет.
И чётко видел Куана, обнявшего чародейку, уткнувшегося ей в волосы, дрожащими руками прижимавшего её к себе.
Но Луайна его не видела.
– Только я могу тебя понять, - шептал нежный, родной голос мне на ухо.
– Только я знаю твою боль. Только я всегда буду с тобой рядом...
Я растекалась, таяла, нежилась, окутываемая этим неземным теплом, этим прекрасным голосом.
И словно наяву чувствовала сильные руки, обнимающие, обещающие защиту, дарующие небывалое спокойствие и уверенность в себе...
Прекрасное волшебство исчезло в один миг.
– Только я тебя никогда
– Лжец!
Крича, я проснулась, всё ещё чувствуя на плечах эти тёплые, надёжные руки. А губы сами повторяли: "Лжец. Предатель. Куан, ненавижу!"
Меня и дальше мучали кошмары. Сначала просто лунный свет, но он обжигал, точно огонь. И когда я уже не могла вынести эту пытку, ощущения изменились. Нет, боль осталась, но словно заноза, проникла глубже. В сердце.
Лунный свет больше не слепил, наоборот, я чётко видела картинку: девушка в плаще с надвинутым на глаза капюшоном веткой чертит что-то вроде пентаграммы на мокрой земле. У деревьев с мечом наголо замерла тёмная фигура - мужчина, кажется. А у самой пентаграммы вповалку лежат дети - трое, все мальчики, лет девяти. Спят? Да, пожалуй, один даже причмокнул во сне. А девушка... откуда я знаю, что это девушка? Не понимаю, но точно, абсолютно в этом уверена. И девушка заканчивает со своим рисунком, один за другим переносит спящих мальчишек в центр, сама становится рядом, хриплым, ужасно знакомым голосом что-то выкрикивает. Линии пентаграммы светятся мёртвенно-зелёным, а девушка начинает петь. Мальчишки просыпаются - я отчётливо вижу в их глазах страх. Он превращается в ужас, когда девушка достаёт из-за плаща кинжал.
Как и мужчина на краю поляны, я бессильно вижу, что одному за другим мальчишкам перерезают горло. Кровь обильно орошает поляну, и неподвижные тела скрывает столб зелёного пламени. Огонь распространяется всё дальше в пределах пентаграммы, но не трогает девушку. Та спокойно выходит, красиво подсвеченная зелёными всполохами, на мгновение оборачивается - и оказывается рядом с мужчиной.
– Что, Куан? Осуждаешь?
– господи, ну до чего же знакомый голос.
А мужчина наоборот молчит. И я тоже не вижу его лица, только глаза - серые, ледяные... мёртвые.
– Мой воин, - девушка улыбается. Будто не она только что убила троих детей!
– Поцелуй меня.
Он наклоняется, легко касается её губ - механически, словно через силу.
Пощёчина.
– А когда-то ты был нежным, - морщится девушка. Отворачивается и со вздохом снимает капюшоном.
– Когда-нибудь, когда всё успокоится, ты полюбишь меня снова. Я заставлю тебя полюбить.
В лунном свете и зелёных вспышках я теперь чётко вижу её лицо.
Моё лицо.
Крик заставляет Луга подскочить на раскладушке и сломя голову мчаться в комнату чародейки, позабыв про все запреты. Мальчишка только отмечает частичкой сознания, что шулер по-прежнему спокойно лежит, имитируя сон, а значит всё нормально, настоящей опасности нет.
Луайна бьётся на постели, отшвыривает одеяло, подушки, запутывается в простыне. Успев подбежать к кровати, Луг отстранённо замечает замершего рядом Куана. Почему воин ничего не делает? Не разбудит её, наконец? Изумление исчезает, стоит только Луайне снова закричать.