Ведьма и эльф

Майская Зоя

Замок сделал свой первый вздох за тысячелетия.

По мне волной прокатился восторг. Дикий и безумный, какой не может принадлежать ни человеку, ни эльфу, ни даже дракону. Кусок камня вспомнил, что когда-то был не просто серой грудой— а чем-то большим, диким и неистовым.

Перед моими глазами замелькали картины — я видела, как великая магия, плывущая из Эдринского леса, охватила могучий горный хребет. Она сминала его, будто кусок глины, заставляя камни расступиться, оплавиться и стать чем-то иным.

Великое изменение, в котором

не было насилия, лишь неумолимое осознание конца и начала всего живущего. Магия отправила в небытие часть хребта, и на его месте возникло ущелье. Замки выросли на склонах, готовые принять своих хозяев. И повсюду, куда хватало зрения, мелькали тени — маленькие и большие, пешие и крылатые…

Всё затихло также внезапно, как и занялось. Я обнаружила себя, лежащей на холодном камне, разучившейся дышать и отчего-то плачущей. Магия опала, а вместе с ней из стен ушла и жизнь.

Дом Альвэйра вновь стал лишь призраком.

Но дикая сила добилась своего. Когда я сумела подняться на ноги, дверь в неприметную башню была открыта. Замок сам отворил её, будто радушный хозяин перед старым другом.

***

Однажды я спросила Альвэйра, как ему удаётся поддерживать башни в чистоте — уже в первое время пребывания мне стало понятно, что эльф сам уборкой не занимается вовсе, но пыли, тем не менее, не было ни в часто используемых помещениях, ни в заброшенной части замка.

Он ответил, что специальные чары поддерживают необходимый минимум — защищают замок от воздействия времени и сохраняют его в чистоте. Когда я достаточно окрепла, чтобы заметить волшебство вокруг, то осознала одну простую истину.

Люди так старались поддержать ореол избранности вокруг магов. Так ограждали женщин и простое населения от получения должного образования, что значительно отстали в искусстве волшебства. И, если поначалу мне казалось, что наша магия просто разная, то теперь я отчётливо видела, что разница заключалась не в основе силы, а в самой её глубине. Сырому человеческому волшебству до магии эльфов было ещё далеко.

Сумеют ли когда-нибудь эльфийские волшебники достичь таких высот, что численное превосходство людей больше не будет иметь значения? Возможно, они просто сотрут нас с лица земли, как дикая магия когда-то уничтожила часть гор.

В башне эльфа было непривычно тихо и темно. Почти все ставни были закрыты, так что свет проникал внутрь едва-едва. Магия вела меня куда-то по коридору, а я позабыла про сопротивление, охваченная волнением и любопытством.

Ни разу ещё я не чувствовала подобной одержимости ничем. Сила бурлила, заставляя моё сердце биться быстрее, дыхание сбилось, кожа горела — я летела так быстро, как никогда. И моё неприспособленное к долгой физической активности тело изнемогало не только от магии, но и от обыденной усталости.

Почему-то я сразу узнала комнату Альвэйра. Я замерла посреди неё, огляделась, и даже сила отчего-то затихла, позволяя мне изучить святая святых.

Комната лорда

мало чем отличалась от моей. Широкая кровать, застеленная светлым, идеально расправленным покрывалом, платяной шкаф, прикроватная тумба и небольшой стул. Выбивались из общей картины лишь стол, заставленный склянками и бумагами, да потолок. Он был чёрный, раскрашенный лиловыми силуэтами деревьев и растений. Потолок нависал над комнатой, вбирал в себя свет и, казалось, был не рад моему присутствию.

Я стояла, запрокинув голову, всматриваясь в черно-лиловую тьму над головой. Ощущение безнадёжности пронзило меня, стоило представить, как Альвэйр засыпает и просыпается, глядя на символ своего траура. Впервые я со всей ясностью осознала, каким грехом был наш союз с точки зрения эльфов. Когда к духовно мёртвому против его воли привязывают живого.

Но в груди плескалось не только отчаяние. Перед глазами стояли туманные отголоски чувств Альвэйра, вырывающиеся у него из груди, стремящиеся ко мне. Трепет и затаённое ожидание чего-то, спрятанные за бесстрастным лицом.

Шанс был. Хрупкий, как тающая в руках льдинка, но я не хотела его упускать. Пусть поражение ничего хорошего мне не сулило. Нужно только решиться, рассказать… и посмотреть, не захочет ли после этого эльф убить меня. Будут ли его чувства всё также ласково льнуть ко мне.

Я собиралась осторожно покинуть комнату, но магия вновь пробудилась. Она подталкивала меня куда-то в сторону кровати и требовала, чтобы я нашла сокрытое от чужих глаз.

С виду в комнате не было ничего особенного, поэтому я отдалась на волю магии и позволила чувствам обострится. Поначалу показалось, что кроме тонких чар, поддерживающих порядок в замке, в комнате Альвэйра ничего нет.

Но где-то там, под потоками магии, чувствовался знакомый вкус волшебства. Тот, в котором осенний ветер, дождь, листва и жар огня — живая и необузданная первородная сила.

— Дикое волшебство… здесь?

Это бессмыслица. Эльфы уничтожили магию драконов. Найти здесь следы неприручённой магии всё равно, что обнаружить мышь, мирно живущую рядом с котом. Ни один маг не позволил бы пропадать дикой магии, которую можно было бы присоединить к своему могуществу.

Вот только Альвэйр не был магом. Неужели он не догадывался о скрытом волшебстве?

На мгновение я задумалась над этим, но отбросила мысль в сторону. Не даром эльф старался держать меня подальше от башни. Совсем не даром.

Сердце застучало быстрее. Хотя я знала о диком волшебстве больше многих, в действительности это были лишь крупицы знаний. И впервые за всю свою жизнь я почувствовала, что могу узнать чуть больше.

Я осторожно подошла к стене, от которой явственнее всего чувствовались токи магии. Они отдалённо напоминал те, что украшали сейчас моё тело.

Рука коснулась шероховатой стены, и откуда-то из глубины пришло узнавание. Сила, спящая в недрах гор, узнала родственную себе магию.