Ведьма и король
Шрифт:
Отец спросил, кто она такая.
Она ответила, что пришла петь на пиру.
Отец спросил, кто учил ее.
Она ответила, что песни ей приносит ветер, а музыку навевает океан.
Айлин громко фыркнула, но отец впервые не обратил на это внимания. Все смотрели на Саар, и только я посмотрел на Кондлу. Он пожирал мою колдунью глазами, наклонив вперед голову с бычьим лбом. Мне захотелось задушить его за это.
Отец велел Саар петь.
Она отошла к поэтам, и те молча потеснились, давая ей место.
Саар запела, и даже у
Когда песня кончилась, отец снял с руки золотой браслет и передал рабу, стоявшему за его местом. Раб отнес браслет Саар, и она поклонилась, благодаря за подарок. Ей поднесли пива и позвали к королевскому столу.
– Даже ведьму король ставит выше нас, - проворчал Кельтхайр. Ему очень хотелось сидеть выше.
Я делал вид, что ем, но кусок не лез в горло. Саар беседовала о чем-то с отцом, время от времени с улыбкой кивая Айлин. Наверняка, мачеха говорила что-то обидное. Кондла весь подался вперед, пытаясь через Айлин оказаться поближе к Саар.
– Смотри, как уставился! Так и ест глазами!
– не выдержал Кельтхайр.
– Она-то совсем не смотрит на него, - ответил я резче, нежели хотелось.
Словно смеясь надо мной, Саар вдруг обратила взгляд на Кондлу. Мне показалось, что вся нежность, какая только есть в этом мире, выплеснулась вдруг из ее глаз. Будто два солнечных луча осветили лицо моего родственника по отцу. Кондла обмяк, на губах его появилась улыбка.
– Что ты делаешь с кубком?
– толкнул меня в бок молочный брат.
– Ты решил завязать его узлом?
Я бросил в раба смятый серебряный кубок и взял другой. Руки мои тряслись. Остаток пира прошел, как во сне. Я поглядывал на Саар и гадал, о чем она беседовала с отцом, потому что не мог расслышать ни слова. Вечер я провел дурно. Кельтхайр то и дело о чем-то спрашивал, но я, слушая его, не мог понять смысла речей.
[1] Лаген - одна из пяти частей древней Ирландии.
[2] Центральная часть древней Ирландии.
[3] Саар - сказочная дева-олень в ирландской мифологии.
[4] Эрин - древнее название Ирландии.
[5] Гейс - зарок, который получал ирландский воин при инициации. Нарушение гейсов, по преданию, ослабляло магическую защиту и вело к скорой гибели.
[6] Сиды - феи древней Ирландии, волшебные существа, искусные в колдовстве и изящных искусствах.
2
В нашу хижину Саар не пришла. Говорили, что отец отвел ей место во дворце, рядом с бардами. Кельтхайр ругал ее, на чем свет стоит. Я не сказал ни слова. Я верил, что Саар действует на благо мне. Но страх сжимал сердце. Я не стал объяснять Кельтхайру, что это за страх. Мой молочный брат вряд ли понял бы. Мы легли спать, а на следующий день занялись своими делами, словно не знали Саар вовсе.
Прошло
Однажды под вечер собаки подняли головы и радостно залаяли. Кельтхайр замолчал на полуслове, а я привстал с ложа, когда скрипнула дверь, и маленькая грязная рука откинула полог.
– Привет тебе, Конэйр!
– сказала Саар, откидывая с головы капюшон. Она улыбалась. Она снова была одета, как попрошайка, а лицо измазала золой.
– Ты принесла добрые вести, если так весела?
– спросил я, и Саар кивнула в ответ.
– Завтра всеми правдами и неправдами уговори отца поехать до полудня к Мак-Риг, там, где вокруг озера растут красные буки. Кондла назначил мне встречу, и думаю, мы услышим много интересного.
– Кондла?
– я встревожился.
– Он не докучал тебе?
Она тихо засмеялась:
– Он считает ниже своего достоинства докучать женщинам, ибо их немало вьется вокруг него. Я знаю, что твой родич хочет поведать, поэтому обязательно приведи отца. Пусть глаза его откроются, и он увидит, кого приблизил к трону.
– Сделаю, как скажешь, - немедленно заверил я ее.
– Но ответь, когда ты вернешься ко мне?
Она набросила капюшон на голову и негромко сказала:
– Вернусь, когда Кондла и Айлин будут сожжены на поле перед Зеленой ветвью.
– Она сошла с ума, - забубнил Кельтхайр, когда полог за Саар опустился.
– Как это король сожжет свою любимую наложницу?
– Доброй ночи тебе, - сказал я, переворачиваясь на бок, спиной к своему молочному брату. Я слушал плеск волн, и мне слышалось пенье моей колдуньи.
Задолго перед рассветом, я пошел к отцу. Обычно он спал до полудня, так посоветовали друиды, чтобы скорее победить болезнь, поэтому был недоволен, когда я разбудил его раньше времени. Вопреки моим опасениям, Айлин нигде не было видно. Наверняка нашла себе занятие поинтересней, чем скучать рядом со старцем.
– Что еще ты выдумал, мальчишка!
– отец постарался принять грозный вид и говорить жестко, но у него плохо получалось. Голос срывался, и его все время знобило, отчего он кутался в меха. Я смотрел на него со смешанным чувством жалости и презрения.
Когда-то, когда я был, действительно, мальчишкой, отец казался мне самым сильным и умным. Тогда я не понимал, почему мать предпочла жить не во дворце, а в хижине, и никогда не смеялась. Только тихо пела и разговаривала сама с собой, занимаясь рукоделием.
– Если ты послушаешь меня, то многое может перемениться. Я узнал имя предателя. Хочешь ли знать его ты?
– сказал я, мысленно призывая на помощь всех богов. Моя удача и на сей раз не изменила, потому что отец заинтересовался. Морщины на его лице обозначились резче, он впервые за последние месяцы внимательно посмотрел на меня.