Ведьма и волк
Шрифт:
Больше ничего не говоря, Даймар сделала шаг рукой, но пола вновь коснулась волчья лапа. Он приблизился к картине, обнюхал ее, зацепил край носом и скинул огромный портрет на пол, оголяя стену.
Кристина взвизгнула и отскочила, боясь, что огромная деревянная рама просто убьет ее, но накренившись, портрет вдруг уменьшился, рама и вовсе исчезла, а на пол упал небольшой кусочек холста, на котором было крохотное изображение. Только подобие металлических уголков осталось на стене, напоминая о прежних размерах картины.
Пока Кристина удивлялась, Даймар
Кристина испуганно сглотнула, то, что для Даймара было простой бытовой магией, для девушки было похоже на безумие.
Не замечая ее удивления, Крайд обнюхал пол и осторожно пошел вверх по лестнице.
— Куда ты? — поспешно спросила Кристина. — Идем назад. Нас ведь могут увидеть.
Но Даймар ее не слушал. Он хотел попасть в кабинет старшего Эмадаса, потому что чувствовал, что Гелиарду нужна будет помощь, просто знал, что темный без светлого не сможет справиться.
Гелиард молча следовал за отцом. Он давно знал о своем сходстве с предком, поэтому даже не обратил внимания на портрет, проходя мимо. Поэтому он так и не заметил сходства Даймара с древним Крайдом. Просто мужчина не помнил лица Дэйвела и странности не замечал, думая совсем о другом.
Он заранее начинал хмуриться, как только зашел в отцовский кабинет.
Эта огромная комната с мебелью из красного дерева должна была принадлежать ему, но Гелиард почти ненавидел это место, чувствуя тошноту от иллюзорности величия. Осознание того, что его дом в действительности тень в чистом поле, не позволяло ему быть таким же надменным, как его отец, что теперь с гордым видом сел за стол.
— Итак, что ты натворил с ключом? — спросил старший Эмадас.
Звали его Алексеем, да и по паспорту он был Эмад, а не Эмадас, но все в этом доме обязаны были именовать его Господин Арбадом, только Гелиард не собирался соблюдать глупые правила.
— Что ты знаешь о Кристэль? — спросил он, опираясь руками о стол и откровенно игнорируя вопрос отца.
Все это время Гелиард отчаянно чувствовал, что имя ведьмы кажется ему знакомым, но списывал все на созвучность с известной ему Кристэной.
Алексей Эмад нахмурился.
— Впервые слышу это имя, — прошипел он, —
— Мне не до приличий! — признался Гелиард.
Он снял медальон и, положив на стол, открыл, показывая отцу алый камень.
— Сейчас в этом мире находится Даймар Крайд, последний из Крайдов. Он украл слезу Канхара под действием какой-то магии и потерял здесь, а ее, судя по всему, забрала эта самая Кристэль, к тому же ключ стал красным, что говорит… ты сам знаешь о чем!
— О том, что ты негодный хранитель!
Арбад схватил открытый медальон, но Гелиард со всей силы сжал его руку.
— Ты не можешь его отобрать, — прорычал он, впервые отчаянно чувствуя свою связь с алым камнем.
Прямо сейчас камень требовал возвращения к его груди, вызывая томительную боль в сердце.
Два мага внимательно смотрели друг другу в глаза.
— Я уверен, что камень красный из-за тебя, ты прекрасно знаешь, что часть Канхара в крови Эмадасов, и если они не используют истинную магию…
— Не неси чушь! — перебил его Гелиард, сильнее сжимая запястье отца. — Это сказка, выдуманная нашими предками, чтобы объяснить весь этот пафос с замком. Ключ резонирует со слезой, вот в чем истинная проблема!
Арбад отпустил медальон.
— Ты уверен? — спросил он серьезно.
— Как ты думаешь, появился бы я на пороге этого дома, если бы не был в этом уверен?
Гелиард спешно закрыл медальон и снова повесил его на шею, расположив на, пряча при этом под рубашку. Ноющая боль сразу утихла.
— Сядь! — велел Арбад, призадумавшись.
Гелиард неохотно подчинился. Обычно все разговоры в этом кабинете заканчивались скандалами. Еще мальчиком Григорий Алексеевич считал, что признание своей беспомощности в этом мире принесет ему больше пользы, чем это лживое магическое величие. Его же отец считал совершенно иначе.
— Я не знаю про Кристэль, — признался Арбад, — но я думаю, что тебя стоит освободить от ключа, в конце концов, ты не вовремя его получил.
Гелиард только выдохнул. Ему было всего четырнадцать, когда он зашел в этот кабинет. Тогда медальон принадлежал еще его деду. Почему-то камень-ключ лежал на столе. Его голубое сияние так заворожило мальчика, что он прикоснулся к нему и тут же рухнул, ощущая острую боль в сердце.
Чуть позже он узнал, что его дед внезапно умер, а на груди у него отныне висел медальон с тем самым камнем.
— Я могу забрать его, не убивая тебя, — продолжал Арбад. — Ключ явно ошибся, выбрав тебя.
Гелиард отрицательно покачал головой. Стремление его отца все вывернуть на изнанку откровенно выводило его из себя.
— Я пришел не за этим, — шикнул он. — Мне нужна информация. Неужели ты не понимаешь, что происходит что-то важное?
— Я понимаю, что что-то происходит с тобой!
Гелиард, осознавал, что разговора не выйдет, попытался встать, но внезапно почувствовал, что кресло вцепилось в него мертвой хваткой. Деревянные подлокотники держали его руки отростками, напоминающими когтистые пальцы.