Ведьма и закон
Шрифт:
Параллельно стене между Йорком и шефом из пыли сформировался экран. Руся запустила результат их с Ликом недавней скрытой слежки.
– Насколько мне объяснили, господин Йорк отказался от диалога и попросил пригласить к нему защитника. – Ведьма нарочно заговорила об альве в третьем лице так, словно его тут и нет. По крайней мере именно так велел себя вести Эйдолон. – В свою очередь руководство «4А» в свете имеющихся событий посчитало необходимым незамедлительно пригласить второй отдел ССБ. Поскольку это займет некоторое время, а к сожалению, не у всех оно есть.
Руся медленно повернулась лицом к экрану, предугадывая, какой
– Поспешу ввести присутствующего задержанного в курс дела, – закончила женщина свою мысль обыденным спокойным тоном. Говорят, что таким тоном руководитель читает недельный отчет. – Имеются документальные свидетельства причастности задержанного Трюггви Йорка к несанкционированной слежке в Иномирье, сами физические средства слежки, проводится идентификация изъятых предметов с места последнего пребывания объекта, проверяются связи с иными созданиями или людьми, включая различного типа организации. Защитник по закрытому каналу связи будет ознакомлен с имеющимися материалами и допущен до участия в судопроизводственном процессе.
Маруся на мгновение замолчала, честно надеясь, что не ляпнула где-то глупость. Полного юридического образования она не имела, а наушник брать Лик запретил.
– Будь внимателен. Любой вопрос с нашей стороны на данном этапе ты можешь запомнить и затем передать своему защитнику в качестве примера противоправных действий в твоем отношении, – разборчиво и равнодушно уточнил Эйдолон.
Йорк кивнул и в очередной раз безуспешно попытался не коситься на женщину рядом. Теперь он не просто раскачивался, но и зажал ладони между колен.
– Твоей матери пока не звонили. Все детали, касающиеся оповещения семьи, ты обговоришь с защитником.
И вот эти два предложения, сказанные обыденным тоном, заставили альва наконец по-настоящему осознать масштаб происходящего.
– Я хочу сделку, и вы убираете мага, – хриплым срывающимся голосом пробормотал Йорк.
– Мадам? – обратился Лик к Марусе.
Козлова сморщила нос и недовольно постучала ноготками по безопасной столешнице.
– Я забираю Зайцева.
Эйдолон нехотя кивнул.
Ведьма вновь сделала легкое изящное движение кистью, недавний экран мгновенно обратился в знакомый браслет. Она соскочила со стола и нарочито сексуально выплыла из комнаты. Стоило двери допросной захлопнуться за ее спиной, как Руся высунула язык, сгорбила спину и откровенно облегченно выдохнула.
Проходящий мимо сотрудник «4А3» беззвучно рассмеялся и покачал головой. Местные были хорошо осведомлены о странноватом пополнении в «4А5», так что уже ко вторнику половина служащих Интерпола знала Козлову в лицо.
Руся мысленно себя поругала и поспешила обратно в техническую, где полным ходом транслировался откровенный диалог между Йорком и Ликом.
– Это все требования? – Голос шефа звучал из динамиков слегка искаженно.
– Все.
Козлова тихо прикрыла за собой дверь и встала позади спинки кресла Мос.
– Тогда приступаем к основной части.
– Без официальной бумаги? – Йорк по-прежнему зажимал ладони между колен.
– Ведется запись. Сфальсифицировать твои или мои слова, боюсь, никак не получится. Да, я думаю, ты и сам это прекрасно понимаешь. Так что наша договоренность уже задокументирована.
– Слушайте, – прошептала
– Нет, – не отрываясь от просмотра, отрицательно покачал головой Зверобой. – Йорк ожидал защитника, ты не задала ни одного вопроса. Если бы это не сработало, тогда да, – Лику влепили бы выговор за психологическое давление, но поскольку наш малыш-альв официально произнес речь о заключении сделки, то и проблем не будет.
– Лик всегда так играет? На грани?
– Всегда, – расплылся в довольной улыбке Зверобой. – Иначе какого змия, ты думаешь, я тут торчу.
– Сноб, – беззлобно прошептала Мос.
На экране меж тем Трюггви рассказывал историю, достойную войти в список величайших преступлений эпохи. Рассказывал он поразительно детально, его память хранила вещи, которые большинство с течением времени просто забывали за ненадобностью. Русю посетила догадка, что знаменитый академик потому и взял в команду этого немного потерянного, странного мальчика.
Йорк до сих пор искренне восхищался старым магом, время работы в лаборатории было сопряжено в его памяти с сугубо положительными и очень яркими эмоциями. Если Марусю как постороннего слушателя ужасали эксперименты на животных и созданиях-добровольцах, то у альва глаза горели при одном только воспоминании. Мировое законодательство неспроста запрещает опыты над больными: любые попытки вернуть в кровь маниту неизменно приводили к летальному исходу. Лаборатория не стала исключением. Альв с холодящим душу спокойствием описал работу двоих коллег, нанятых Ростиславом для сокрытия истинных причин смерти подопытных. Трое созданий по документам оказались погибшими из-за бытовых травм. Какую правду при этом знали их родные и близкие, оставалось только гадать.
– Предстоит эксгумация, – рассеянно прокомментировал эту часть монолога Йорка Клеомен.
Маруся поморщилась.
Дальше – лучше. Трюггви, казалось, покинул настоящее и возвратился к тем светлым дням, когда он ощущал себя наиболее комфортно. Это было очевидно не только исходя из интонаций его повествования или подбора слов, но из самого его поведения. Парень расслабился, откинулся на спинку стула. Руки свои он больше не прятал, они то лежали на столе, то вдруг резко взмывали в воздух в чрезмерно эмоциональной жестикуляции. Маруся наблюдала за происходящим со странной смесью отвращения и любопытства. Парень был напрочь лишен всякой социальной ответственности, по-простому говоря, бессовестный беспринципный тип с повадками беззащитного ребенка. Но хуже всего, что он искренне не понимал, в чем его ошибка.
А знаменитый академик Ростислав в воспоминаниях Йорка меж тем уже сделал некий потрясающий рывок. Он носился по лаборатории, что-то нашептывая и поднимая архивные записи по первому из погибших подопытных. Все свои умозаключения он конспектировал в личный дневник и доступа к нему не давал ни одному из подчиненных, страшась утечки. И вот наступил момент истины. Момент, когда Трюггви впервые увидел в компании наставника природной красоты нимфу, ту самую «пятидневную» Юленьку из воспоминаний Кости. Состав инъекций держался Ростиславом в строгой тайне. Трюггви не допустили до этого завершающего эксперимента, как, впрочем, и иных немногочисленных сотрудников. Старый маг лично курировал проект. С этого момента повествование альва стало не таким счастливым и полным. Теперь это были обрывки знаний, к которым он не имел права доступа.