Ведьма по назначению
Шрифт:
Илге было грустно и немного страшно покидать родные с детства места. Но Мать-хранительница, вызвав ее в кабинет, дала четкие указания: она должна как можно ближе пробраться к месту инициации принца и, взглянув на него, определить, что он несет в себе: добро или зло. Такое же определение она должна дать и наследнику трона — старшему сыну императора.
И если с Тарелием все более-менее понятно (в толпе можно будет легко затеряться и подойти достаточно близко, чтобы взглянуть в его глаза), то как быть с его старшим братом, Илга не знала. Наследник должен сидеть по правую руку от императора, и девушке из простого народа подойти к нему на расстояние взгляда будет крайне затруднительно. Конечно,
А все дело в том, что Илга — прирожденный интуит да еще и чистокровный человек, возможно, единственный из всех, живущих когда-то в этом мире.
До прихода Огненных драконов люди жили на сравнительно теплых и затерянных в просторах мирового океана архипелагах. Вампиры иногда совершали набеги на их селения — кровь чистокровных людей для них изысканное лакомство, — но людям все же удавалось сохранить свою популяцию, так как их острова находились довольно далеко от владений вампиров и к тому же хорошо охранялись Разумными драконами — ирзами.
Ночным охотникам приходилось тратить много магической энергии, чтобы, во-первых, добраться до человеческих поселений, во-вторых, прорваться сквозь драконий заслон. Это и спасало людей от полного исчезновения. Когда же пришли Огненные драконы, изменился магический фон всего мира и вампиры стали сильнее. Расстояния для них больше не имели значения. Разумные же драконы, наоборот, утратили свою силу и были уничтожены в сражениях с пришельцами. На людей открылась беспощадная охота. Чтобы спастись, им пришлось смешать свою кровь, вступая в браки с нелюдями. За это Илга люто ненавидела род араитов. А вампиров — особенно.
Появление Илги в монастыре, как и ее рождение, было тайной для всех. Настоятельница рассказывала, что однажды, когда она занималась медитацией, сидя на краю сыпучего бархана и слушая песню его песков, к ней прямо с неба спустился взмыленный киэр. Черный могучий жеребец вампиров был загнанным и сильно истощенным. К его седлу была приторочена кожаная сумка, в которой и оказалась охрипшая от крика Илга. Было ей тогда от силы полгода. Мать-хранительница долго искала хотя бы какие-нибудь сведения о семье девочки, но все усилия были напрасными. Единственно, что оказалось неоспоримым: Илга — чистокровная человечка и интуит. Это было ее особенностью, исключительностью и, возможно, проклятием.
Несколько дней Илга выбиралась из лабиринта разноцветных холмов, каменных торосов и узких извилистых впадин. И вот, наконец, подошла к границе владений храмовниц. Энергию широкой полосы магической защиты, установленной еще древними служительницами холодного светила, она почувствовала буквально всей кожей. На среднем пальце ее левой руки поблескивал гранями горный хрусталь, вправленный в массивный женский перстень. Вскинув перед собой руку с перстнем, чтобы уменьшить сопротивление защиты, она шагнула в едва различимое магическое марево и чуть не задохнулась, от того что все ее тело больно сжало в холодных и жестких тисках. С большим трудом ей удалось преодолеть несколько десятков шагов и вырваться из тесных объятий энергетической преграды.
— «Каково же было мужчинам, решившимся проникнуть на земли храма, если даже магическое кольцо не в состоянии до конца уменьшить сопротивление преграды?» — подумала Илга, оглядываясь на безразличное к ее боли мерцание.
Девушка остановилась,
Илга бросила на землю щепотку золотистого песка. Песчинки, едва не коснувшись каменистой поверхности, превратились в тонкую поблескивающую линию, висевшую в нескольких сантиметрах от почвы, указывая ей дальнейший путь. Девушка тронула повод, и онел беззаботно потрусил вдоль указателя, совершенно не разделяя тревог и волнений своей всадницы.
Проведя еще пару ночей под открытым небом, хранительница наконец заметила перемены в окружавшем ее пейзаже: яркие краски холмов померкли, и на них появились чахлые и редкие растения. Илга с интересом разглядывала темно-зеленые листочки небольших кустов, упругие и чуть шероховатые на ощупь. Осторожно потрогала шелковистую на вид траву. Ее изумрудные прохладные и мягкие стебельки приятно ласкали ладонь. Низкорослые деревья в осеннем наряде поразили своей багряно-яркой листвой, а родник, выбивавшийся из-под камня, показался настоящим чудом.
В пустыне, оставшейся за ее спиной, не было растений, а открытая вода была только в одном месте — в священном озере Сулифи, что в переводе с древнеэльфийского означает — полумесяц. Озеро нежно-голубым серпом лежало среди барханов Поющих Песков. Его животворные воды исцеляют любые раны и, говорят, даже могут вернуть почти ушедшую за грань жизнь, если умирающий очень захочет вернуться.
Илга присела у родника и, зачерпнув ладонью воды, поднесла к губам. Холодная, пресная и неожиданно вкусная. В храме такой не было. Воду для своих нужд хранительницы добывали из подземных источников, и была она теплой, жесткой и чуть солоноватой.
От родника между уже не столь высокими холмами начиналась широкая дорога. Илга, набрав во флягу воды, направила по ней онела, сама же пошла рядом, держа животное в поводу.
Ей все здесь казалось интересным, хотя, конечно же, она не была абсолютно несведущей в том, что происходило за пределами магического круга. Занятия, которые проводили наставницы с молодыми хранительницами, в полной мере позволяли понять и изучить жизнь народов не только их планеты, но и сопредельных миров. Их законы и нравы и даже физиологию разумных существ, а также флору и фауну. Попади она сейчас сразу в столицу или любой другой город, Илга и тогда бы не растерялась. Но видеть все воочию, а не в магическом шаре, оказалось намного интересней.
Илга спешила и поэтому шла без остановки весь следующий день. К вечеру она так устала, что двигалась уже машинально, полностью поглощенная своими думами, и уже мало смотрела по сторонам. Завернув за очередной пригорок и пройдя всего пару шагов, она вдруг резко остановилась: прямо на ее пути, всего в нескольких метрах от нее, стоял нелюдь. Бестмен — перевертыш. А точнее, бастет — оборотень из кошачьих.
Не молодой и, скорее всего, уже уступивший главенство над семьей старшему сыну, симба. Но в его крепком приземистом теле еще чувствовалась неукротимая львиная сила и гордая стать. Рыжие волосы, густой гривой лежавшие на плечах, мужественное лицо, с крупным упрямым подбородком, выраженные надбровные дуги, заросшие кустистыми бровями, и слегка полноватые, но твердые губы, прятавшиеся под густыми усами, указывали на чистоту крови. Звериная сущность явственно проступала сквозь человеческий облик симбы, делая черты его лица и мощной фигуры еще более грозными и суровыми.