Ведьма, пришедшая с холода (сборник)
Шрифт:
Громкий удар: дверь рубки стукнула на ветру, прервав эту цепочку мыслей.
— Кто здесь? — выкрикнул кто-то по-чешски.
Гейб быстро обдумал свои возможности. Он мог попробовать магию: если не боится спалить на себе шапку или сделать что-то столь же нелепое. Мог спрятаться, а мог столкнуться с осторожным и, вероятно, опасным волшебником, мог нырнуть в студеную Влтаву. Последнее как вариант вовсе не рассматривалось — не в такой холод. Альтернатива спрятаться — его привычный выбор, но он подозревал, что того, кто управляет баржей, не так легко избежать,
Ну, раз магия тоже не подходит, Гейб выбрал лучшее из возможного: наглую ложь. Что в любом случае всегда похоже на магию.
— Арниссен, — сказал он, достав из глубин своей памяти имя, словно кролика, слишком поздно осознав, что оно принадлежит его объекту на сегодняшней вечеринке. — Пирс Арниссен. Меня прислала Морозова.
Мужчина обогнул контейнеры. Гейб постарался не подавать виду, что заметил пистолет за поясом своего собеседника, наполовину скрытый крепкой курткой. Это значило, что существовали угрозы, от которых не могла защитить даже магия.
— Это имя мне не знакомо. — Слова мужчины повисли в воздухе белыми облачками недоверия.
— Что ж, и зря. Она специально попросила меня прийти, чтобы провести опись. — Гейб сделал глубокий вдох для серьезного заявления. — Она попросила меня убедиться, что никто не уйдет с... — Гейб искал в уме подходящий туманный термин, — товаром.
Вот так-то. Дай кагэбэшнице повод задуматься, если до нее дойдет слух, что он тут разнюхивал.
— Товар, значит. — Мужчина расхохотался, но в этом смехе не звучало веселья, а в его глазах не отражалось ни искорки радости. — Нет, никто меня не предупреждал. Как ты оказался на борту?
Гейб отругал себя, что не положил в карман талисман харизмы.
— Так же, как и вы. — И бросил на него пустой взгляд, надеясь, что собеседник сам додумает, каким способом он тут очутился — магическим или нет.
Мужчина вновь посмотрел на Гейба, потирая рот и подбородок, ероша густые темные усы.
— Никто меня не предупреждал, — повторил он. Ах, эта милая славянская привязанность к иерархии, сдобренная горечью, когда тебя исключают из цепочки. Гейб не раз пользовался этой слабостью.
— Так свяжитесь с Алистером. Прошу, не стесняйтесь. — Гейб улыбнулся, слегка обнажив зубы. — Пусть придет сюда и сам объяснит необходимость инвентаризации. Я уверен, он будет просто счастлив бросить свою деликатную миссию, чтобы повторить вам сообщение, которое вы пропустили мимо ушей...
Одной рукой мужчина продолжал чесать подбородок, а другой потянулся к поясу.
— Разумеется, — продолжил Гейб запальчиво, — у меня есть доказательства.
Мужчина качнулся на каблуках. Едва заметно.
— От Алистера. Да? Вы ведь этого хотите?
— Дай взглянуть. — С его акцентом любые слова звучали угрожающе.
Гейб потянулся за сумкой.
— Они здесь. Я достану очень медленно. Видите? — Он довольно часто бывал на месте своего собеседника и потому двигался осторожно. Но все равно капелька пота сбежала по его виску, когда человек навис
Пальцы Гейба невольно сжали талисман, подаренный Алистером. Тысячи разных ощущений взорвались у него во рту, в носу, на коже, во внутреннем ухе. Алистер говорил, создание амулета требовало крайне изощренного ритуала. Гейб надеялся, что он достаточно изощренный, чтобы работа Алистера оказалась узнаваемой.
Охранник убрал руку с пояса и взял талисман.
— О, — сказал стражник, поглаживая амулет. — О. Ясно.
Гейб удержался от злорадства, хотя это потребовало усилий.
— Этого доказательства вам довольно?
Какой-то шепот пронесся между ними, Гейб мог бы принять его за ветерок, если бы не учился у Алистера. Теперь, однако, он был более осведомлен. Охранник направлял что-то. Возможно, проверял талисман, чтобы узнать его происхождение. Может, существовал некий ритуал, который он мог провести, чтобы убедиться, что Гейб не убил Алистера и не вырвал амулет из его холодной мертвой (но хорошо увлажненной) руки. Кто знает, на что способна магия? Только не Гейб — он достаточно скромен, чтобы это признать.
Зависит от того, что он обнаружит в трюме, — может, тогда он наконец-то поймет.
— Да, — в конце концов проговорил охранник. — Этого достаточно.
Мужчина схватился рукой за замок и, если и заметил, что его взламывали, то не подал виду. Снова шепот — мягче, слаще, по ощущениям Гейба, — и замок открылся.
— Идите, — сказал охранник. — Я подожду вас здесь.
И только потому, что Гейб был внимателен, он заметил напряжение в горле стражника, в его высоко поднятом подбородке. Что бы ни находилось внутри, он желал держаться от этого подальше.
Гейб поднял крышку люка и спустился в трюм.
3.
Где-то в глубинах советского посольства прозвенели часы. Зерена Пулноц оторвалась от письма, которое сочиняла, и сжала губы. Ее гость опаздывал. Не то чтобы она этого не ожидала, но все равно это разочаровывало. Это же Прага, в конце концов. Жемчужина Восточной Европы, блестящие золотые ворота «железного занавеса». Ей не следовало прибегать к столь примитивным и ненадежным источникам.
И все же. Она ждет.
Она вернулась к письму — путанице латинских букв и арабских цифр, складывавшихся в длинное и бессвязное послание, тайны которого неразличимы ни для кого, кроме получателя. Одноразовый шифр был ценным приобретением, недоступным для взлома, если правильно его использовать. А именно — только раз.
Зерена обнаружила, что это же правило применимо к большинству вещей и людей в ее жизни.
Короткий стук в дверь, сомневающийся, легкий. Усмешка скривила ее губы, когда она подняла голову, про себя отмечая кодируемое место в послании.
— В чем дело?
Одна из служанок, Эржебет, та еще штучка, просунула голову в дверь кабинета.
— Принесли ваши платья для сегодняшней вечеринки. Хотите выбрать сейчас?
Зерена на мгновение поднесла кончик ручки к губам, затем вновь опустила взгляд на письмо.