Ведьма с украденным именем

Муссен Анна

— Эй, что ты делаешь! — воскликнул ворвавшийся в комнату чародей.

Он преодолел расстояние между собой и Марией в два широких шага и, схватив ведьму за запястье, резко дернул её руку вверх. Его светлые брови сошлись на переносице, в карих глазах чародея читался упрёк, а на его лице застыло выражение обеспокоенности.

— Что ты делаешь? — повторил Яр уже спокойным, но осуждающим её поступок голосом. — Учитель ведь говорил тебе…

— Я не чувствую боли, — перебила его Мария. — Совсем. Никакой. Даже твоего прикосновения

не чувствую.

Яр невольно вздрогнул и, разжав свои пальцы, взял ладонь ведьмы в свою. Осмотрев ссадины на её костяшках он, не говоря ни слова, повёл Марию за собой, выводя её из комнаты. Мария покорно последовала за ним.

Они вышли в тёмный коридор, а из него в наполненное светом помещение.

— Я уверен, что это скоро…пройдет, — Яр осёкся, поняв, что слово, которое он употребил, совершенно не подходило для ситуации, в которой оказалась его новая знакомая. — То есть, я хотел сказать, что, возможно, чувствительность скоро вернётся.

Он усадил Марию на стул, а сам направился к шкафчикам, где — если он всё правильно помнил — должна была храниться коробочка с лекарствами и прочими приспособлениями для самолечения.

Мария следила за ним, не отрывая от чародея взгляда. Он казался ей добрым. По-настоящему добрым магом, каких на выжженной Пустоши по определению не жило. Он и его учитель — чародей Ильдар, маг Министерства, нашли её в Туманном лесе несколько дней назад. Если верить их словам — а Мария редко верила кому-то на слово — они были готовы провести все необходимые перед погребением ритуалы, чтобы приготовить душу Марии к перерождению в следующем цикле, как вдруг оказалось, что лежавшая перед ними девушка была жива.

«Твое сердце почти не билось, — сказал чародей Ильдар, когда, придя в себя, Мария была готова к знакомству со своими спасителями. — Но в теле ещё теплилась жизнь. Я не знаю, как это было возможно, ведь я чувствовал, что души в твоем теле не было, но…желая сохранить твою жизнь, я нарушил запрет и рад, что это было не напрасно».

Мария перевела взгляд с Яра на свою руку, сжала и разжала кулак. Она знала и помнила, какое ощущение должна была при этом испытать, но…

— Значит, ты совсем ничего не чувствуешь? — зачем-то решил уточнить Яр, найдя наконец-то злополучную коробку.

— Совсем, — пресно ответила Мария, хотя в свой ответ вложила, как ей казалось, и нотки разочарования. — Твой учитель просил тебя следить за мной?

Мария постаралась не обратить внимания на то, как дернулись плечи чародея. Она оказалась права: чародей Ильдар, учитель Яра, применил на ней магию некромантов — другими словами вернул из мертвых — и теперь наблюдает за её состоянием, как за каким-то экспериментом.

— Для твоего же блага, — не обернувшись к ней, произнес Яр. — И, как видишь, он не ошибся, оставив меня с тобой.

Мария тихо вздохнула и посмотрела в окно. Через его открытую створку комната наполнялась

и солнечным светом, и гулом из десятка голосов. Мария закрыла глаза и прислушалась к чужим разговорам. Кто-то сетовал на свою жизнь, кто-то на тех, кто был рядом. Дети беззаботно резвились, смеясь и играя в непонятные для ведьмы игры. На выжженной Пустоши в такие игры никто не играл и возмущения какого-то мальчишки, обвинявшего друзей в жульничестве, Мария не понимала, так как не знала ни игры, ни её правил.

— Эй, а хочешь прогуляться? — неожиданно предложил Яр, найдя в шкафчиках то, что искал.

Вернувшись к Марии, он обработал её ссадины на руке и только после этого вновь повторил свой вопрос, так и не дождавшись от девушки ответа.

— Разве твой учитель не запретил мне покидать дом?

— Его уже четыре дня нет, — улыбнувшись, произнес Яр. — А когда он уходит куда-то так надолго, то без предупреждения не возвращается. Он не узнает о том, что мы выходили, не бойся.

— Это ты должен бояться, если он всё-таки внезапно нагрянет и не найдет нас, — сказала Мария, «радуясь» тому, что наконец-то выйдет на улицу.

До этого дня Мария никогда не бывала в городах: шумных, оживлённых, таких непохожих на место, в котором она родилась и росла. Маги с выжженной Пустоши могли только мечтать о том, что когда-нибудь им удастся проникнуть внутрь городских стен, слиться с толпой горожан и жить спокойной жизнью, не боясь косых взглядов и упреков.

Мария вышла на крыльцо и замерла, увидев расстилающееся над домами небо.

— Оно прекрасно, — прошептала ведьма, не веря своим глазам.

— О чем ты?

Яр закрыл дверь на ключ и, обойдя Марию, спустился вниз на несколько ступенек.

— Что прекрасно?

Он посмотрел наверх, сощурился и прикрыл глаза ладонью.

— Небо, — ответила ведьма. — Оно такое…голубое.

— Конечно оно голубое, — усмехнулся Яр, посмотрев на Марию. — Каким ему еще быть?

— Я никогда его не видела, — словно оправдываясь, произнесла Мария, не сводя взгляда с небосвода. — Ни разу в жизни я не видела такого чистого неба.

Она посмотрела на Яра, давая ему понять, что говорила абсолютно серьёзно.

— На выжженной Пустоши… За всю свою жизнь я даже солнца ни разу не видела.

Яр чуть приоткрыл рот — не то от удивления, не то собираясь что-то сказать — но тут же закрыл его и протянул Марии руку, добродушно ей улыбнувшись.

— Ты еще не восстановилась и в любой момент можешь потерять силы. Позволишь?

Мария посмотрела за спину чародея. Её внешность привлекла внимание любопытных зевак: слишком бледная кожа, болезненный вид, белые волосы. Яр это тоже заметил. Стянув с шеи синий, тонкий шарф, он поднялся на ступеньку вверх, помог Марии обмотать своим шарфом голову, тем самым скрыв её волосы, и подхватив ведьму под локоть, стал спускаться обратно вниз.