Ведьма с зелеными глазами

Данилова Анна

– Да ничего подобного! – замахала руками Нора. – Ни в коем случае!

И тут до меня дошло, что трезвая Нора на самом деле была пьянее всех, но ее возбуждение имело не алкогольное происхождение, а страсть. Желание, которое охватило женщину, заставляло ее говорить прилюдно очевидные глупости: какое еще объяснение можно было подобрать ее настойчивой просьбе свозить ее в Панкратово, в темный лес, в темный дом?! Припоминая, зачем ей понадобилось встретиться с Зосей, а именно – сложности в личной жизни, ее сексуальная неудовлетворенность, я улыбнулся мысленно широко и счастливо. Наконец-то желание женщины совпало с моим желанием. Какая, в сущности, разница – Марина,

Аня, Нора, если я запланировал на этот вечер выход своей сексуальной энергии в принципе. Все окружавшие меня женщины были хороши, даже прекрасны. Если бы не отчаянное пьянство Марины, я бы нашел слова, чтобы урезонить Нору не ехать в Панкратово, и попросил бы Людмилу постелить ей постель, а сам бы расположился с женой архитектора где-нибудь в укромном местечке огромного хозяйства Евсеевых. Но с Мариной не сложилось, а Нора сама, как я понял, предлагала себя, предпочитая мрачные кровавые декорации лесного домика в Панкратово уютной и теплой усадьбе Евсеевых.

– Девушка хочет пощекотать себе нервы, – шепнул я доверительным тоном предельно расслабленному Михаилу, вставая из-за стола и театральным жестом предлагая Норе последовать моему примеру. – В Панкратово так в Панкратово!

– Ура! Ура! – захлопала в ладоши вмиг превратившаяся в большого ребенка Нора, и яркий свет фонариков над столом осветил ее раскрасневшееся лицо.

Женщина явно хотела приключений. Что ж, подумал я, разве я сам не хотел этого, когда привез в Луговское Марину? Переварит ли все эти события Михаил, серьезный и ответственный человек, опекаемый не менее серьезной женой? Об этом я подумаю утром, решил я, усаживая Нору в свою машину под молчаливые взгляды Михаила и Людмилы.

– Постойте! – вдруг очнулась Людмила и кинулась к нам. – Дима, вам нельзя за руль! Мало того, что вы пьяны, и это очень опасно за рулем, на перекрестке, на трассе, ведущей в сторону Панкратово, ночью дежурят гаишники!

– Нет проблем! – весело крикнула Нора, выбираясь из машины и пересаживаясь на водительское место. – Я-то трезвая!

Уезжая, я поймал совершенно отрешенный, я бы даже сказал, отупевший взгляд моего товарища, стоящего посреди двора на нетвердых ногах и ритмично, в недоумении, поднимавшего плечи. Последнее, что я видел, это заботливое объятье его жены, уводящей мужа к дому.

По дороге Нора все извинялась, что придумала эту поездку, которую я вслух обозвал все же экскурсией на место преступления.

– Мне страшно неудобно, но и вы тоже поймите меня… Эмма была нашей подругой, и мы все довольно хорошо знали ее, чтобы предположить наличие у нее тайного врага. Она была ангелом…

– Так всегда говорят о безвременно ушедшем и внешне милом человеке, – заметил я довольно цинично. – Но кто знает, сколько тайн хранила ваша подруга.

Ведь те миллионы, которые осели на счетах Китаевой, наверняка и стали причиной ее убийства. Можно себе представить, какие страсти бушевали после того, как родственники Караваева и Качелина узнали, что их старики вот так чудно распорядились своими сбережениями. Эти люди, вероятно, строили какие-то планы, надеялись на помощь своих близких. Особенно внук покойного Караваева – наследник.

В какой-то момент мне стало нестерпимо стыдно за то, что я позволил себе эту поездку, этот незаслуженный отдых. Столько хлопот доставил Людмиле!

Между тем мы свернули с трассы и поехали по узкой асфальтированной дороге, ведущей в поля, по левую сторону от Панкратово. От Луговского до Панкратово –

всего-то семь километров.

– Нора, мы куда едем?

– Так указатель же был – в Панкратово!

– Мы не должны были сворачивать налево. Нам надо объехать деревню с другой стороны… Сейчас ночь, темно, и вы не можете увидеть лес, но нам нужно именно туда. Разворачивайтесь, поедем в обратную сторону!

– Ну хорошо, показывайте дорогу!

Свет фар освещал лесную дорогу, мрачные тени деревьев покачивались на ветру, в распахнутое окно машины вливался терпкий хвойный воздух. Я бы нисколько не удивился, если бы впереди машины возникли фигурки инфернальных существ, привидений… Звуки, доносящиеся из ночного леса, были жуткими: кто-то кричал, подвывал, стонал, ухал…

– Не страшно? – спросил я у Норы, впившейся взглядом в дрожащую от света неровную дорогу.

– Страшно, конечно. Я еще подумала, что вот по этой же дороге в дом Зоси пришел или приехал убийца. И постоянно задаю себе вопрос: почему если он шел убивать, то не прихватил с собой свое оружие, свой нож, к примеру?

– Да я сам не понимаю… Может, он и не собирался убивать, и желание это возникло в результате ссоры, вот только кто с кем ссорился – тоже непонятно.

– Зося была темной лошадкой. Может, она была ведьмой? – прошептала, глядя на меня, Нора. Черные волосы ее гладкой блестящей волной рассыпались по плечам. И когда только она успела распустить свой конский хвост? Без него она казалась женственнее, но ночные краски придали и ей тоже зловещий вид. Бледное лицо, горящие глаза, черные волосы…

Я показывал ей путь, машина шелестела вдоль высокой травы небольших лужаек, рощиц, пока свет не полоснул по коричневому неровному заборчику, за которым показалась уже и крыша Зосиного дома.

– Стоп!

Машина резко остановилась.

– Какое жуткое место! – воскликнула Нора. – Даже выходить не хочется!

– Однако придется. Ничего не бойтесь. Убийц здесь уже нет. Думаю, что дождями смыты последние следы. Сейчас это обыкновенный дом, в котором есть свет и вода.

– А кровь? Там же должно быть много крови!

– Евсеев сказал, что после того, как в доме поработали эксперты, местные женщины привели в порядок комнаты, перемыли полы, все проветрили. Подготовили все к похоронам, правда, тело еще не выдали…

– Почему?

– Думаю, что скоро выдадут. Нора, вам это зачем?

– В том-то и дело, что незачем. Я бы вообще не хотела сейчас говорить о покойниках, телах и похоронах. Я и так вся в мурашках.

Я открыл калитку, Нора следовала за мной, едва ли не наступая мне на пятки, поднялся на крыльцо, светя себе под ноги светом телефона. Евсеев проинструктировал меня, где я могу найти ключ от дома – как водится, под половиком.

– А она всегда оставляла здесь свой ключ или же это сейчас, после смерти хозяйки, оставили те, кто тут убирался?

– Михаил сказал, что Зося оставляла.

– Но это же говорит о том, что в доме ничего ценного не было, не так ли?

Я пожал плечами. Мы вошли в дом, я включил свет и бросил быстрый взгляд на Нору. Так и есть. Ее горящие глаза, стреляющие по сторонам в поисках улик, говорили о том, что никакой романтики от этой поездки мне ожидать не приходится. Прагматичная, с европейскими рассудочными мозгами, Нора приехала сюда действительно для того, чтобы испытать себя в роли следователя, а не для того, чтобы отдаться мне на мягких перинах в гостевой комнате Зосиного дома, не говоря уже о сеновале с холодным и колючим сеном.