Ведьма в белом халате
Шрифт:
— Са-а-аш… ну, Саш… — снова капризно протянула оборотница, требовательно и вместе с тем заискивающе уставившись на рослого партнера снизу вверх.
— Юль, иди погуляй, — бросил на нее снисходительный взгляд лис. Сколько ему? Сорок? Вроде в статье указывали год рождения. А этой пигалице в лучшем случае двадцать. Хотя какое мне до этого дело? — Ты там, кажется, что-то себе присмотрела? Сходи, купи. Моет, ещё что-то понравится. Бери, не стесняйся. Я оплачу.
Девица… если аура не врет, тоже лисичка… восторженно взвизгнула, когда в пальцах Лисовского, как
— Как дела, Ольга Николаевна? — как ни в чем не бывало поинтересовался оборотень. — Когда снова на работу?
И вот именно после этого у меня кардинально испортилось настроение.
— Всего хорошего, — сухо ответила я и развернулась, намереваясь уйти.
— Как это невежливо, госпожа заместитель главного врача, — издевательски бросил лис мне в спину. — Попрощаться до того, как соизволили поздороваться… по — моему, это моветон.
Я на мгновение обернулась и смерила скалящегося оборотня раздраженным взглядом. Чего-то он больно веселый. Ночь прошла удачно? Или его больше не заботит здоровье дочери?
— Добрый день. И счастливо оставаться, — так же сухо бросила я и, пока оборотень не надумал вякнуть что-то еще, быстро направилась в сторону эскалатора.
Надо бы Алису проведать. Как она там? Не нарушил ли кто из дежурантов моего распоряжения? Может, Лисовский такой довольный ещё и потому, что втихаря сумел кинуть кому-то на лапу, и его-таки пропустили в реанимацию? Да нет. У нас с этим строго. Если кого поймают на взятке, Чуи уволит в тот же день. Наша клиника много лет создавала свою репутацию. Даже я на нее работала как проклятая. И чтобы кто-то из сотрудников надумал рискнуть…
«Но проверить все равно надо», — решила я, спускаясь на первый этаж торгового центра. При этом взгляд почти сразу зацепился за две крепкие фигуры возле эскалатора. При виде знакомых мордоворотов я насторожилась. Напряглась, когда телохранители Лисовского заметили меня и явственно сдвинулись, наверняка получив недвусмысленный знак сверху. Но, сойдя с эскалатора, не остановилась — много чести. А когда мой нос едва не уткнулся в грудь одного из бодиков, хмуро осведомилась:
— Какие-то проблемы?
Впрочем, даже eсли до этого мига проблем у них не было, то, заступив мне дорогу, они их определенно заработали. Не дожидаясь, пока хамы расступятся, я сделала неуловимый пасс рукой. Мои сережки-гвоздики в виде крохотных паучков внезапно ожили. Спрыгнули на плечи, сжимая в жвалах по бриллианту. Вокруг камней тут жe образовалось по крохотному грозовому облачку. Внутри каждого отчетливо стрельнула молния. А в довершении всего прятавшаяся до поры до времени в волосах заколка-змея без прeдупреждения ожила и, вскинув голову, раззявила пасть с ядовитыми клыками.
При виде моего личного арсенала бодики дрогнули и не слишком охотно расступились. Я прошла мимо, до последнего ожидая подвоха. Выбралась на улицу, где, как и обещали
Вот же лис проклятый… вообще-то я ведьма уравновешенная, рассудительная, не буйная. И крайне редко позволяла себе совершать необдуманные поступки. Но этот оборотень действовал мне на нервы. Вчера я встретилась с ним первый раз, а сегодня мне уе хочется его убить. Это, надо признать, серьезный показатель.
Может, я зря отговорила девчонку от поездки в другую больницу?
«Точно надо ее проведать», — повторила про себя я, слегка придя в себя. А затем решительно повернула ключ зажигания.
***
Когда я поднялась в отделение, за окном уже смеркалось, но на стуле для посетителей все равно кто-то сидел, быстро-быстро перелистывая страницы в смартфоне. Парень. Судя по всему, молодой, лет пятнадцать не старше. Взъерошенный. Одетый в спортивные штаны, водолазку и летние кроссовки известного английского бренда.
Заслышав шум шагов, он приподнял вихрастую голову, а затем вдруг подскочил, как подброшенный пружиной, и с надеждой уставился на меня. Крепкий, хорошо сложенный, русоволосый, кареглазый и весьма симпатичный паренек, чье лицо мне определенно кого-то напоминало.
— Ольга Николаевна? — спросил он, едва я подошла к двери. — Здравствуйте. Можно с вами поговорить?
Я остановилась.
— Слушаю.
— Меня зовут Андрей. Моя сестра лежит у вас в реанимации…
Что?! ще один Лисовский?!
Я воззрилась на юношу с плохо скрываемым раздражением.
— Мы не пускаем посетителей в палату реанимации. По крайней мере, до тех пор, пока существует угроза жизни для пациентов.
— Знаю, мне уже объяснили, поэтому я ни на чем не настаиваю, — торопливо проговорил паренек и торопливо убрал телефон в карман. — Вы просто скажите ей, что я здесь, ладно? Пусть она знает… пусть не волнуется… Спасибо.
Я поколебалась, но все же кивнула, и мальчиша, облегченно выдохнув, снова сел на стул. Правда, на этот раз Лисовский-младший сидел как на иголках. Он выглядел встревоженным, его взгляд беспокойно перебегал с меня на дверь и обратно. Однако верхней одежды при нем не было — в отличие от отца, он, похоже, знал больничные правила. И сидел тут уже давно: мокрыx следов возле входа я не увидела, а значит, за ним или кто-то помыл, или же прошло несколько часов с того момента, как он сюда явился.
Так и не придя в отношении него ни к какому конкретному выводу, я толкнула дверь и, махнув рукой выглянувшей из-за стойки обеспокоенной медсестре, направилась в палату реанимации. Не в общую, где лежали самые тяжелые, а в отдельную, куда мы на время помещали тех, кому уже не требовалось находиться под круглосуточным присмотром, но и переводиться в отделение былo рановато.
Алиса выглядела гораздо лучше, чем вчера: она заметно порозовела, отек с правой половины ее лица почти спал, но зафиксированная челюсть почти не давала ей говорить. Так что при виде меня она лишь приветливо улыбнулась краешком губ.