Ведьмак (большой сборник)
Шрифт:
— Ка… Калантэ!
— Ты, Дитя Старшей Крови, можешь его спасти, — голос Эитнэ из–за занавеса дыма. — Ты можешь его спасти. Прежде чем он погрузится в так полюбившееся ему небытие. В черный бесконечный лес.
Глаза зеленые, как весенняя трава. Прикосновение. Голоса, кричащие невнятным хором. Лица.
Он уже не видел ничего, летел в пропасть, в пустоту, во тьму. Последнее, что он услышал, был голос Эитнэ:
— Да будет так.
— Геральт! Проснись! Пожалуйста, проснись! Геральт!
Он
Цири — рядом, на коленях, дергала его за полу куртки.
— Дьявольщина… — Он откашлялся, осмотрелся. — Где я? Как сюда попал?
— Не знаю, — сказала девочка. — Я только что проснулась, здесь, рядом с тобой, я ужасненько замерзла. Не помню, как… Знаешь что? Это чары!
— Вероятно, ты права. — Он сел, выгребая сосновые иглы из–за воротника. — Вероятно, ты права, Цири. Вода Брокилона, черт побери… Похоже, дриады недурно позабавились.
Он встал, поднял лежащий рядом меч, перекинул ремень через плечо.
— Цири?
— А?
— Ты тоже позабавилась?
— Я?
— Ты дочь Паветты, внучка Калантэ из Цинтры. Ты с самого начала знала, кто я такой?
— Нет, — покраснела она. — Не с самого. Ты расколдовал моего папу, правда?
— Неправда, — покрутил он головой. — Это сделала твоя мама. И твоя бабка. Я только помог.
— Но няня говорила… Говорила, что я предназначена. Что я — Неожиданность. Дитя–Неожиданность. Геральт?
— Цири. — Он поглядел на нее, вертя головой и улыбаясь. — Поверь, ты самая большая неожиданность, какая могла со мной приключиться.
— Ха! — Лицо девочки просветлело. — Это правда? Я предназначена! Няня говорила, что придет ведьмак, у которого белые волосы, и заберет меня. А бабушка шумела… Ах, да что там! Куда ты меня заберешь? Скажи?
— Домой. В Цинтру.
— А–а–а… А я–то думала…
— Додумаешь по дороге. Пошли, Цири, надо выйти из Брокилона. Здесь опасное место.
— Я не боюсь!
— А я боюсь.
— Бабушка говорила, что ведьмаки ничего не боятся.
— Бабушка сильно преувеличивает. Ну, в путь, Цири. Если б я еще знал, где мы…
Он взглянул на солнце.
— Ну рискнем… Пойдем туда.
— Нет. — Цири сморщила нос и указала в противоположную сторону. — Туда.
— А ты–то откуда знаешь?
— Знаю, — пожала она плечами и взглянула на него беззащитными, удивленными, изумрудными глазами. — Как–то так… Ну понимаешь… Не знаю…
«Дочь Паветты, — подумал он. — Ребенок… Дитя Старшей Крови? Возможно, унаследовала что–то от матери».
— Цири. — Он распахнул рубашку, вытянул медальон. — Дотронься до него.
— Ой! — Она раскрыла рот. — Какой страшный волк. И клыки… Ого–го!
— Прикоснись.
— Ой–ёй!
Ведьмак улыбнулся. Он тоже почувствовал
— Он пошевелился, — вздохнула Цири. — Пошевелился!
— Знаю. Идем, Цири. Веди.
— Это чары, правда?
— Конечно.
Все было так, как он ожидал. Девочка чувствовала направление. Каким образом, неведомо. Но быстро, быстрее, чем он думал, они вышли на дорогу, на трехлучевой развилок. Здесь была граница Брокилона — во всяком случае, так считали люди. Эитнэ, насколько он помнил, этого не признавала.
Цири прикусила губы, сморщила нос, заколебалась, глядя на развилок, на песчаные разбитые дороги, изрытые копытами и колесами телег. Но Геральт уже знал, где находится, ему не надо было, да он и не хотел, доверяться ее сомнительным способностям. И направился по дороге, ведущей на восток, к Бругге. Цири, все еще морщась, оглянулась на западную дорогу.
— Она ведет к замку Настрог, — съехидничал он. — Тоскуешь по Кистрину?
Девочка пробурчала что–то в ответ и послушно пошла за ним. Но оглядывалась еще не раз.
— В чем дело, Цири?
— Не знаю, — шепнула она. — Но это скверная дорога, Геральт.
— Почему? Мы идем в Бругге к королю Вензлаву, который живет в прекрасном дворце. Отмоемся в баньке, выспимся на кровати с периной…
— Это скверная дорога, — повторила она. — Скверная. Плохая.
— Точно. Мне доводилось видывать и получше. Перестань крутить носом. Идем, быстро.
Они миновали закрытый кустами поворот. И оказалось, что Цири была права.
Их окружили быстро, со всех сторон. Люди в остроконечных шлемах, кольчугах и темно–синих накидках с черно–золотыми клеточками Вердэна на груди. Их окружили, но ни один не приблизился, не притронулся к оружию.
— Куда и откудова? — пролаял кряжистый тип в потертой зеленой одежде, встав перед Геральтом на широко расставленных тумбообразных ногах. Лицо у него было темное и изборожденное морщинами, словно высушенная слива. Лук и белоперистые стрелы торчали высоко над головой из–за спины.
— Из Выжиг, — гладко соврал ведьмак, стискивая ручку Цири. — Возвращаемся к себе в Бругге. А что?
— Королевская служба, — вежливо сказал темнолицый, словно только сейчас заметил меч на спине Геральта. — Мы…
— Давай его сюды, Йунгханс! — крикнул один из тех, что стояли на дороге дальше. Солдаты расступились.
— Не смотри, Цири, — быстро сказал Геральт. — Отвернись. Не смотри.
На дороге лежало поваленное дерево, перекрывающее проезд путаницей ветвей. Надрубленная и сломанная часть ствола белела в придорожных кустах длинными стрелами щепок. Перед деревом стояла телега, накрытая полотном, прикрывающим груз. Маленькие косматые лошадки лежали на земле, запутавшись в дышлах и вожжах, утыканные стрелами, щеря желтые зубы. Одна еще была жива, тяжело хрипела, дергалась.