Ведьмак (большой сборник)
Шрифт:
— Ошибаешься. Он — не ловец скальпов.
— Зачем же полез в Брокилон?
— Искать девочку, которую поручили его присмотру. Он рисковал жизнью, чтобы отыскать ее.
— Очень глупо, — холодно бросила Эитнэ. — Это даже трудно назвать риском. Он шел на верную смерть и жив только благодаря лошадиному здоровью и выносливости. Что же до ребенка, то она уцелела случайно. Мои девочки не стреляли, так как думали, что это пак или лепрекаун.
Она снова взглянула на Фрейксенета, и Геральту показалось, что ее губы как бы помягчели.
— Ну
Она подошла к подстилке из лапника. Сопровождавшие ее дриады приблизились тоже. Фрейксенет побледнел и съежился, хоть и не стал от этого меньше.
Эитнэ долго смотрела на него, слегка щуря глаза.
— У тебя дети есть? — спросила наконец. — Я с тобой говорю, дубина.
— А?
— Кажется, я выражаюсь ясно.
— Я не… — Фрейксенет отхаркался, закашлял. — Я не женат.
— Меня не интересует твоя семейная жизнь. Я хочу знать, в состоянии ли ты что–либо выскрести из своих ожиревших чресел. О Великое Древо! Ты хоть одну женщину сделал беременной?
— Э–э–э… Да… Да, госпожа, но…
Эитнэ небрежно махнула рукой и повернулась к Геральту.
— Он останется в Брокилоне. До полного выздоровления и еще некоторое время. Потом… Пусть идет куда хочет.
— Благодарю тебя, Эитнэ, — поклонился ведьмак. — А… девочка? Как с ней?
— Почему ты спрашиваешь? — Дриада взглянула на него своими холодными серебряными глазами. — Ты же знаешь.
— Она не обычная деревенская девочка. Она — княжна.
— Это не производит на меня впечатления. Никакой разницы.
— Послушай…
— Ни слова больше, Гвинблейдд.
Он замолчал, прикусив губу.
— Что с моей миссией?
— Я выслушаю тебя, — вздохнула дриада. — Нет, не из любопытства. Просто ради того, чтобы ты мог явиться к Вензлаву и получить плату, которую он тебе, вероятно, обещал за то, что ты доберешься до меня. Но не сейчас, сейчас я буду занята. Придешь вечером к моему Дереву.
Когда она вышла, Фрейксенет приподнялся на локте, застонал, кашлянул, плюнул на ладонь.
— О чем это она, Геральт? Почему я должен здесь оставаться? И что она имела в виду, когда говорила о детях? Во что ты меня впутал, а?
Ведьмак сел.
— Сохранишь голову, Фрейксенет, — сказал он утомленно. — Станешь одним из немногих, которые выбрались отсюда живыми, по крайней мере за последнее время. И станешь отцом маленькой дриады. Может, нескольких.
— Чего? Стать племенным производителем?
— Называй как хочешь. Выбор у тебя ограниченный.
— Понимаю, — буркнул барон и сладострастно улыбнулся. — Ну что ж, видывал я пленных, работающих на рудниках и копающих каналы. Из двух зол предпочитаю… Лишь бы сил достало. Их тут немало…
— Перестань глупо лыбиться, — поморщился Геральт. — Ишь, размечтался. Пусть тебе не снятся почести, музыка, вино, опахала и рой влюбленных дриад. Будет одна, может, две. И никакого обожания. К этому они отнесутся
— Им это не доставляет удовольствия? Надеюсь, огорчения тоже?
— Не будь ребенком. В этом смысле они ничем не отличаются от женщин. Во всяком случае, физически.
— То есть?
— От тебя зависит, будет ли это для дриады радостью или же огорчением. Но интересовать ее будет только результат. Твоя особа — вопрос второстепенный. Не ожидай благодарности. Кстати, ни в коем случае не пытайся что–либо делать по собственной инициативе.
— Собственной… чего?
— Если после содеянного встретишь ее утром, — терпеливо объяснил ведьмак, — поклонись, но, черт побери, без улыбочек или подмигиваний. Дриады воспринимают это чрезвычайно серьезно. Если она улыбнется или подойдет сама, можешь с ней поболтать. Лучше всего о деревьях. А если не разбираешься в деревьях, то о погоде. Но ежели она прикинется, будто тебя не видит, держись подальше. От других дриад тоже. И не давай волю рукам. Дриады, которые не готовы, такие игры не воспринимают. Коснешься — и получишь ножом. Они не поймут твоих намерений.
— А ты, гляжу, в курсе их брачных обычаев, — усмехнулся Фрейксенет. — Случалось?
Ведьмак смолчал. У него перед глазами стояла красивая, стройная дриада, ее бесстыдная улыбка. Vatt’ghern, bloede caerme. Ведьмак, надо же! Вот не повезло! Ты кого привела, Браэнн? К чему он нам? Никакой корысти от ведьмака…
— Геральт?
— Что?
— А княжна Цирилла?
— О княжне забудь. Из нее получится дриада. Через два–три года она всадит стрелу в глаз собственному брату, если тот попытается войти в Брокилон.
— Чертов зуб! — выругался Фрейксенет, поморщившись. — Эрвилл взъярится. Слушай, Геральт, а нельзя ли…
— Нельзя, — перебил Геральт. — Даже не пытайся. Из Дуэн Канэлли ты живым бы не вышел.
— Значит, девочка потеряна.
— Для вас — да.
Деревом Эитнэ был, конечно же, дуб. Точнее — три сросшихся комлями дуба, все еще зеленых, безо всяких признаков увядания, хотя Геральт определил их возраст лет в триста, не меньше. Внутри дубы были пустые, а дупло было размером с большую комнату, потолок которой конусом уходил вверх. Внутри дупло освещалось некоптящим светильником и было превращено в скромное, удобное, далеко не примитивное жилище.
Эитнэ стояла посреди комнаты на коленях на чем–то вроде волокнистого мата. Перед ней, прямая и неподвижная, словно окаменевшая, сидела на подогнутых ногах Цири, умытая и вылеченная от насморка, широко раскрывшая огромные зеленые глаза. Ведьмак обратил внимание на то, что ее личико теперь, когда с него сошла грязь и сбежала гримаса зловредного дьяволенка, оказалось довольно приятным.
Эитнэ медленно и заботливо расчесывала длинные волосы девочки.
— Входи, Гвинблейдд. Присаживайся.