Ведьмак (большой сборник)

Сапковский Анджей

— Фредэгард, — повторил комиссар. Кровавый пузырь у него на губах лопнул, на его месте тут же образовался новый. — Мы ошибались… Все мы ошибались. Это не Ярпен… Мы несправедливо подозревали… Я ручаюсь за него. Ярпен не предал… Не пре…

— Молчи! — крикнул рыцарь. — Молчи, Вильфрид! Эй, быстро, давайте сюда носилки! Носилки!

— Уже не надо, — глухо проговорила чародейка, глядя на губы Венцка, на которых больше не вздувались пузыри. Цири отвернулась. Прижалась лицом к Геральту.

Фредэгард выпрямился. Ярпен Зигрин не смотрел на него. Он смотрел на убитых. На Регана Дальберга, по–прежнему стоявшего на коленях возле брата.

— Это было

необходимо, господин Зигрин, — сказал рыцарь. — Война. Был приказ. Нам надо было убедиться…

Ярпен молчал.

— Простите, — шепнул рыцарь и опустил глаза.

Краснолюд медленно повернул голову, взглянул на него. На Геральта. На Цири. На всех. Людей.

— Что вы с нами сделали? — проговорил он с горечью в голосе. — Что вы сделали с нами? Что вы сделали… из нас?

Никто не ответил.

Глаза длинноногой эльфки были стеклянными и матовыми. На ее искривленных губах застыл крик.

Геральт обнял Цири. Медленно отколол от ее курточки белую, покрытую темными пятнышками крови розу, молча бросил цветок на тело белки.

— Прощай, — шепнула Цири. — Прощай, Роза из Шаэрраведда. Прощай и…

— Прости нас, — докончил Геральт.

Глава 5

Оне валандаются по стране, нахальные и наглые, сами себя зла истребителями, оборотней уничтожителями и упырей отравителями именующие, выманивают у легковерных плату, а приработав так, двигаются дале, дабы в ближайшем городе таковое жульничество вновь свершить. Легче всего проникают оне в хаты честного, простого и не отдающего себе в том отчета хозяина, коий все злоключения и злосчастия запросто приписывает чарам, противуестественным творениям и мерзопакостным чудовищам, действиям облачников, альбо злых духов. Заместо того чтобы богам молиться, в храм богатое подношение занести, простак сей грязному ведьмаку готов шелонг последний отдать, веря, что ведьмак, этот выродок безбожный, сумеет долю его улучшить и несчастья отвратить.

Аноним. «Монструм, или Ведьмака описание»

Не имею ничего против ведьмаков. Пусть их охотятся на вампиров. Платили бы только подати.

Радовид III Смелый, король Редании

Жаждешь справедливости — найми ведьмака.

Граффити на стене Кафедры Права Оксенфуртского университета

— Ты что–то сказал?

Мальчик шмыгнул носом и сдвинул со лба слишком большую для него бархатную шапочку с фазаньим пером, лихо свисающим сбоку.

— Ты рыцарь? — снова повторил он, глядя на Геральта голубыми как синька глазами.

— Нет, — ответил ведьмак, удивленный тем, что ему вообще хочется отвечать. — Не рыцарь.

— Но у тебя меч! Мой папка — рыцарь короля Фольтеста. У него тоже есть меч. Побольше твоего.

Геральт оперся локтями о релинг и сплюнул в воду, пенящуюся за кормой барки.

— Ты носишь на спине, — не отставал малец. Шапочка снова сползла ему на глаза.

— Что?

— Ну меч. На спине. Почему у тебя на спине меч?

— Потому что весло сперли.

Мальчишка раскрыл рот, дав возможность всем налюбоваться роскошными дырками на месте выпавших молочных зубов.

— Отойди от борта, — сказал ведьмак. — И закрой рот, не то муха влетит.

Мальчик раскрыл рот еще шире.

— Седой, а глупый, — буркнула мать мальчика, богато одетая матрона, оттаскивая малыша за бобровый воротник плаща. —

Иди сюда, Эверетт! Сколько раз можно повторять — не якшайся с простолюдинами.

Геральт вздохнул, глядя, как из утреннего тумана выплывают очертания островов и кустарников. Барка, неуклюжая, как черепаха, тащилась в свойственном ей, то есть — черепашьем, темпе, продиктованном ленивым течением Дельты. Пассажиры, в основном купцы и кметы, дремали на своем багаже. Ведьмак снова развернул свиток и углубился в письмо Цири.

«…я сплю в большой зале, которая называется «спальня“, а кровать у меня, понимаешь, ужасненько большая. Я сплю со средними девочками, нас тут двенадцать, но я больше всего дружу с Эурнэйд, Катье и Иолей Второй. Сегодня, например, ела суп, а хуже всего, что иногда надо поститься и вставать рано–рано, на самом раннем рассвете. Раньше, чем в Каэр Морхене. Остальное напишу завтра, потому как сейчас у нас будут моления. В Каэр Морхене никто никогда не молился, интересно, чего это тут надо? Наверно, потому что это Храм.

Геральт, мать Нэннеке прочитала и велела не писать глупостей и чтобы еще и без ошибок. И чему учусь, и что чувствую себя хорошо, и что здорова. Геральт, я чувствую себя хорошо, и я здорова, только, понимаешь, есть хочу, но скоро обед. И еще мать Нэннеке велела написать, что молитва еще никому не навредила, ни мне, ни тебе, это уж точно.

Геральт, у меня снова есть свободное время, поэтому напишу, что учу. Читать и писать правильные руны. Историю. Природу. Поэзию и прозу. Правильно разговаривать на всеобщем языке и на Старшей Речи. Я лучше всех по Старшей Речи, умею даже писать Старшие Руны. Я напишу тебе что–нибудь, сам увидишь. Elaine blath Feainnewedd, что значит «Прекрасный Цветочек, дитя Солнца“. Теперь видишь, что умею. И еще…

Ну вот, теперь снова могу писать, потому что нашла новое перо, а то старое сломалось. Мать Нэннеке прочитала и похвалила меня, что правильно. И велела написать, что я послушная, и чтобы ты не волновался. Не волнуйся, Геральт.

У меня снова есть время, так пишу, что случилось. Когда мы кормили индюшей, я и Иоля, и Катье, то один большой индюш ка–а–ак нападет на нас, шея у него краснющая, и был он ужасненько страшный. Сначала напал на Иолю, а потом хотел напасть на меня, но я не испугалась, потому что он был все равно меньше и не такой быстрый, как маятник. Я сделала финт и пируэт и хлестнула его два раза прутом, так что он сбежал. Мать Нэннеке не позволяет мне тут носить мой меч, жаль, а то я бы тому индюшу показала, чему научилась в Каэр Морхене. Я уже знаю, что правильно Старшими Рунами надо писать Caer a’Muirehen, что значит Крепость Старого Моря. Или Замок. Верно, потому там везде ракушки и улитки, а также рыбы, оттиснутые на камнях. А «Цинтра“ правильно пишется Xin’trea. А мое имя происходит от Zireael, потому что это значит «Ласточка“, а это значит, что…»

— Читаете?

— Читаю. — Он поднял голову. — А что? Случилось что–то? Кто–то что–то заметил?

— Да нет, ничего, — ответил шкипер, вытирая руки о кожаный кафтан. — На воде покой. Но ведь туман, мы уже близко от Журавлиной Кущи.

— Знаю. Шестой раз плыву туда, Гладыш, да пять раз — обратно. Успел познакомиться с трассой. Глаза открыты, не бойся.

Шкипер кивнул, отошел к носу, перешагивая через громоздящиеся всюду тюки и кули пассажиров. Сбившиеся в середине палубы лошади фыркали и били подковами о доски палубы. Барка, пропахивая носом поля кувшинок, шла по фарватеру в плотном тумане, разводя на стороны заросли. Геральт снова взялся за письмо.