Ведьмак с Марса
Шрифт:
Наконец её прорвало, и на виртуального помощника хлынул поток отборной брани.
— …follando en el hocico, en el culo, puta de mierda, polla de morsa, hecho por el dedo, de vuelta en el cono empujado, nacido bajo la cola del diablo, quien cono eres?!
Михалыч даже от самой себя не ожидала такой тирады, во время которой вспомнила весь матерный словарь на родном языке и придумала несколько новых выражений.
Ошалевшие парни молча записывали в надежде потом найти перевод. По их взглядам девушка поняла, что её авторитет только что взлетел на недосягаемую высоту, куда там
— Вот только попробуй попроси когда-нибудь тройную полировку от сексуальных роботов в бикини с нанесением защитного покрытия! — Михалыч осеклась.
В проходе стояли Люциус, Юлий, Пьер и секунданты, и по их вытянувшимся лицам Миха поняла, что они слышали если не всё, то большую часть — наверняка. И их остолбенение можно было понять…
***
Сияющий белым, золотым и чёрным совершенно невредимый «Палач», всё ещё дымящийся модуль, резкий запах озона и сгоревшей электроники, и на фоне всего этого красавица-латина, матерящаяся, как дивизия портовых грузчиков — вот уж поистине зрелище, которое увидишь не каждый день.
Микаэла смущённо улыбнулась. Кто-то из парней охнул. С потолка полилась противопожарная пена.
У неё за спиной загорелся тестер.
Я мысленно приложил ладонь к лицу.
Пришедший в себя Люциус терпеливо ждал, пока закончится суета вокруг залитых пеной инструментов, уберут все последствия пожара, а Миха перестанет хвататься за сердце, отвлекая парней от работы, и попутно следил за тем, как реагируют на всё происходящее участники событий.
Выразительный взгляд Микаэлы на Пьера и кислое выражение лица последнего не требовали больших умственных усилий, чтобы понять, что случилось. Выводы Магнус сделал ровно те же, что и я. Стервец пытался испортить моего «Палача», сорвать дуэль и отсрочить собственную смерть. Но у него не выгорело, и это его очень огорчало.
Пьер даже не представлял, как бы я его огорчил, если бы у него выгорело…
— Михалыч, отчёт готов? — спросил наконец глава студсовета и по совместительству глава дуэльного комитета.
— Да, конечно, — Микаэла переслала ему и секундантам только что полученные данные. Из них следовало, что «Палач» пребывает в полном здравии и готов тягаться даже с «Монархом». Но только она могла оценить в полной мере то, о чём на самом деле эти данные говорили.
Остальные не были гениальными инженерами и не понимали, что между материалами, из которых изготовлен классический «Палач», и производительностью систем в отчёте существует колоссальный разрыв.
Люциус внимательно просмотрел данные, ещё раз взглянул на «Палача» и повернулся к ле Грейли.
— Кстати, Пьер. Отныне я являюсь арбитром поединка и буду очень недоволен, если какая-то сторона будет играть нечестно. Ты меня понял? — спросил он.
— А я что… — виновник всего этого карнавала начал было топорщить пёрышки, но Магнус не стал его слушать
— А, прости, я не имел в виду конкретно тебя. Но если эта сторона продолжит творить что ей вздумается, кто-то может подумать, что она не боится иметь дело с последствиями. Не боится связываться со мной. А значит, это бросает
— Да, Люциус, — с трудом проглотив комок в горле, прохрипел Пьеро. — Я тебя понял.
Только что раздувавшийся от важности, он как-то очень стремительно скукожился и теперь старался не отсвечивать лишний раз и быть как можно более незаметным.
А друг детства моей невесты не прост, оказывается? Ой как не прост…
— Идущие на смерть приветствуют тебя, — усмехнулся я в ответ, показав, что не претендую на власть местного цезаря и не собираюсь прибегать к таким уловкам, как попытка лишить противника возможности участвовать в дуэли.
— Чудно, — маска вернулась на место, и глава студсовета мило улыбнулся. — Ах, как приятно иметь понимающих собеседников!
Но меня он обмануть уже не мог. Я и раньше не был склонен не воспринимать его всерьёз, а после того, что только что увидел и услышал, и вовсе сделал себе заметку на память — присмотреться к главе студсовета как можно внимательнее.
Когда все заинтересованные лица, включая моего секунданта, покинули ремонтный сектор и отправились по своим делам, я сделал парням знак «кыш отсюда», и они понятливо исчезли, оставив по себе несколько завистливых вздохов.
Микаэла шагнула ко мне, и я внутренне приготовился отражать нападение — не знаю, что сказал или сделал АЛ, но непременно выясню, что её так выбесило, — но девушка вдруг всхлипнула и прижалась ко мне, крепко обняв.
Пришлось приобнять её за плечи и легонько коснуться губами макушки. Большего позволить себе я тут не мог — слишком много любопытных глаз вокруг. Я шкурой чувствовал их взгляды, и можно было не сомневаться — ни одного движения не упустят. А так — ну, испугалась девушка, распереживалась, я её утешаю, никакого криминала.
— Я так испугалась… — послышалось мне.
А? Что? Действительно испугалась? Михалыч?! И… она что, плакать собралась?! Меня хотят утопить в слезах? Как-то это не вязалось с темпераментной латиной…
Но я поторопился с выводами.
— Тебя надо обнять и утешить? — на всякий случай уточнил я, прежде чем начинать искать пути к тактическому отступлению.
— Да! — всё же эмоциональность латиносов — это что-то с чем-то. Надо привыкать.
— Прямо сейчас? — уточнил я.
— Да! — воскликнула Микаэла. — Ой. То есть нет! О…, а что ты делаешь вечером?
С ума сойти, какие интонации… Одновременно жалобно-просительные, требующие немедленно обнять, приласкать и пообещать вкусняшку и весь мир впридачу — и в то же время явственно намекающие, что ей очень понравилось то, чем мы занимались позавчера, и она решительно настроена на продолжение.
— Убиваю вот это, — я кивнул в сторону прохода, в котором исчез Пьер.
— А потом? — настаивала Микаэла.
Упс. Что она там, кстати, говорила тогда в кокпите, прежде чем…
— Кто-то хочет свидание? — улыбнулся я.