Ведьмак: Сезон гроз. Дорога без возврата
Шрифт:
Ведьмак не вступил в дискуссию. Тцара этого и не ожидал.
– Мы тебя отправляем, – продолжил он, – уж неделю с лишним, а у тебя каждый раз выражение лица такое, словно на эшафот ведут. Обычных людей я понять могу еще, для них передача материи вещь страшная и невообразимая. Но я все же думал, что у тебя, ведьмак, к магии привычки побольше. Нынче ведь уже не времена первых порталов Джеффри Монка! Сегодня телепортация вещь общепринятая и абсолютно безопасная. Телепорты безопасны. А телепорты, которые открываю я сам, безопасны гарантированно.
Ведьмак вздохнул. Ему не раз и не два случалось наблюдать результаты действия безопасных телепортов,
Однако выхода не было и не было альтернативы. Согласно с принятым в Риссберге планом, заданием Геральта должно было стать ежедневное патрулирование очередного района Пригорья и расположенных там сел, колоний, поселений и лагерей – мест, где Пинетти и Тцара предвидели очередное нападение энергумена. Селения эти были рассеяны по всему Пригорью, иногда достаточно далеко друг от друга. Геральту пришлось признать и принять тот факт, что без помощи телепортационной магии эффективное патрулирование не было бы возможным.
Свои порталы Пинетти и Тцара для конспирации создавали на краю комплекса Риссберга, в огромном, пустом и просящем ремонта помещении, где воняло затхлостью, паутина липла к лицу, а под сапогами хрустели сухие мышиные катышки. После активации заклятия на покрытой потеками и остатками какой-то мази стене появлялся огненно-светящийся абрис двери – а точнее, ворот – за которыми клубилась непрозрачная перламутровая дымка. Геральт заставлял зашоренную лошадь войти в эту дымку – и тогда становилось неприятно. В глазах начинались вспышки, а потом пропадали слух, зрение и все остальные чувства – кроме чувства холода. Внутри черного ничто, среди тишины, лишенной формы и времени, холод был единственным, что ощущалось, а все остальные ощущения телепорт выключал и гасил. К счастью, лишь на долю секунды. Доля эта проходила, реальный мир врывался в зрение, а храпящая от страха лошадь била подковами в твердый грунт действительности.
– Ну что лошадь боится, это понятно, – в очередной раз заметил Тцара. – Но твой страх, ведьмак, все же абсолютно иррационален.
Страх никогда не бывает иррациональным, удержался от поправки Геральт. Ну, исключая психические расстройства. Это было чуть ли не первым, чему учили маленьких ведьмаков. Чувствовать страх – хорошо. Чувствуешь страх, значит, есть, чего бояться; так что будь бдителен. Со страхом не нужно бороться. Достаточно ему не поддаваться. И у него стоит учиться.
– Куда сегодня? – спросил Тцара, открывая лакированную коробочку, в которой хранил свою волшебную палочку. – В какой район?
– Сухие Скалы.
– До захода солнца постарайся успеть в Яворок. Оттуда мы тебя заберем, я или Пинетти. Готов?
– Ко всему.
Тцара взмахнул в воздухе рукой и палочкой, словно дирижировал оркестром. Геральту даже показалось, что он слышит музыку. Чародей напевно проговорил заклинание, длинное, звучащее словно заученный стих. На стене вспыхнули огненные линии, соединяясь в светящийся четырехугольный абрис. Ведьмак тихо ругнулся, успокоил пульсирующий медальон, ударил кобылу пятками и заставил ее войти в молочное ничто.
Чернота,
Преступления, в которых чародеи подозревали энергумена, носителя демона, были совершены в окрестностях Риссберга, на безлюдной территории, называемой Тукайским Пригорьем, поросшей древней чащей цепи холмов, отделяющих Темерию от Бругге. Названием этим цепь была обязана, по мнению одних, легендарному герою по имени Тукай, или чему-то совершенно иному, как утверждали другие. Поскольку других гор и холмов в округе не было, все привыкли называть местность просто Пригорьем, и это сокращенное название появилось даже на многих картах.
Пригорье простиралось полосой длиною около сотни, а шириной около двадцати-тридцати миль. Преимущественно в западной части оно было охвачено интенсивным использованием и производством лесопродукции. Велась масштабная рубка, развивались промыслы и ремесла, связанные с лесом и лесоповалом. На пустоши появились селения, колонии, поселки и лагеря людей, занимающихся лесоразработкой, постоянные либо временные, обустроенные прилично или так себе, большие, средние, малые или совсем крохотные. На текущий момент, по оценке чародеев, во всем Пригорье существовало около полусотни подобных селений.
И в трех из них произошла резня, после которой живых там не осталось.
Сухие Скалы, комплекс окруженных лесами невысоких известняковых холмов, были дальше всех выдвинутой на запад частью Пригорья, западной границей района патрулирования. Геральт уже был здесь, познакомился с местностью. На вырубке у леса была выстроена огромная известковая печь, служащая для обжига известняка. Конечным продуктом такого обжига становилась негашеная известь. Пинетти, когда они были тут вместе, объяснял, для чего нужен этот материал, но Геральт слушал невнимательно и успел забыть. Известь – любая – лежала далеко за пределами сферы его интересов. Но возле печи возникло поселение людей, для которых именно известь была основой существования. А ему была поручена защита этих людей. И лишь это имело значение.
Мастера узнали его, один помахал ему шапкой. Он ответил на приветствие. «Я делаю свою работу, – подумал он. – То, что должен. То, за что мне платят».
Он направил Плотву к лесу. Его ожидали полчаса лесной дороги. Примерно в миле от него располагалось следующее поселение. Под названием Плохачёва Вырубка.
На протяжении дня ведьмак проезжал обычно от семи до десяти миль – в зависимости от местности это означало посещение плюс-минус десятка поселений и прибытие в условленное место, из которого перед закатом кто-то из чародеев телепортировал его обратно в замок. Назавтра схема повторялась, но патруль охватывал уже другой район Пригорья. Геральт выбирал районы в случайном порядке, стараясь не допустить рутины, схемы, которая легко могла быть расшифрована. В остальном же задание оказалось достаточно монотонным. Ведьмаку, однако же, монотонность не мешала, он привык к ней в своей профессии; в большинстве случаев лишь терпение, упорство и последовательность гарантировали удачную охоту на монстра. Тем не менее до сих пор – и это имело значение – никто и никогда не был готов платить за его терпение, упорство и последовательность столь же щедро, как чародеи из Риссберга. И, значит, жаловаться было не на что, нужно было выполнять свою работу.