Ведьмин час
Шрифт:
Тихомир снял плащ – под ним оказалась белая рубаха и такие же белые штаны. Он поманил Варну к себе, а она ни шагу не сделала, будто к земле приросла. Не потащит же он ее в воду силой?
– Иди. – Дарий подтолкнул ее в спину. – Это не больно.
– Точно? – Она недоверчиво посмотрела на него.
– Трусиха, – прошептал Данияр, за что получил тычок под ребра от рыжеволосой девчонки.
– Ты не сможешь остаться на святой земле, если продолжишь поклоняться старым богам, – тихо сказал Дарий. – А идти тебе некуда.
– Но я и вашему Богу поклоняться не хочу.
– Потом
Идти ей и впрямь было некуда, вряд ли родители обрадуются, увидев ее на пороге. В лучшем случае просто не пустят в дом, в худшем – снова попытаются избавиться от нее, только на этот раз наверняка.
Галька больно царапала ноги, но она все равно шла к Тихомиру. Дарий сказал, что обувь нужно снять, – пришлось подчиниться. Смирение – об этом они говорят? О нежелании создавать проблемы окружающим? О тупом согласии со всем, что предложат? Она чувствовала себя скотом, безвольно идущим на заклание. Отныне в ее голове смирение равно безволию.
– Господь примет тебя, – сказал Тихомир. – А ты принимаешь Его сердцем и духом?
Он не захотел бы слышать правду.
– Да, – ответила Варна.
– Готова ли ты отказаться от многобожия?
– Готова.
– Готова ли отказаться от обрядов языческих?
– Готова.
– Войди в воду, Варна, – сказал Тихомир.
Она вошла в реку, и в этом не было ничего приятного – вода ледяная, ветер пронизывающий, ее сразу же затрясло. Тихомир забрел следом, встал рядом и подложил руку ей под спину.
– Во имя Отца, – он сложил ее руки крестом на груди и заставил откинуться назад, – и Сына, и Святого Духа. Аминь.
Последнее слово она услышала за мгновение до того, как Тихомир погрузил ее в воду.
Ничего не произошло. Сначала.
Вдруг прямо над собой она увидела дрожащий человеческий образ. Он проплыл над ней, увлекая за собой сонм таких же бесплотных существ. Они смотрели на нее с осуждением, будто она предала их, отрешившись от старых богов. Ей захотелось закричать, рассказать им, что ее вынудили, но Варна не могла пошевелиться.
Морок пропал, с неба упал золотой луч, такой яркий, что она зажмурилась, но кожей ощутила его ласковое тепло. Коснувшись ее лба, невесть откуда взявшийся свет подарил покой и надежду – чувства, доселе ей неведомые.
Но вдруг тепло пропало, черный чад окутал ее, поднялся над водой, объял Тихомира, и это было не видение – мужчина резко достал ее из воды, руками разгоняя вороные хвосты дыма.
– Изыди! – выкрикнул Тихомир, доставая из-за пазухи крест.
Нина схватила Варну за шиворот и вытащила ее на берег. Дрожа от холода, та взглянула на противоположный берег и обомлела: там черные псы гонялись друг за другом, резвились, кусали себя за хвосты, вставали на задние лапы и ходили, подражая людям.
От страха голова у Варны закружилась, она прижала руки к груди и пятилась до тех пор, пока не врезалась в белобрысого мальчишку. Тот взял ее за плечи и отодвинул в сторону. Не сговариваясь, они с Дарием встали перед ней, собираясь защитить ее от чертовщины.
– Стой рядом, Свят, – прошептал Дарий.
Выглядывая из-за их спин, Варна глазела на пляску черных зверей. Их пасти открывались, и из них рвался
– Да восстанет Бог и рассеются враги Его! – выкрикнул Тихомир. – И да бегут от лица Его ненавидящие Его!
– Как исчезает дым, да исчезнут, как тает воск пред лицом огня, так да погибнут грешники от лица Божия! [6] – продолжила Нина.
– Воспойте Богу! – закричала одна из тварей нечеловеческим голосом. – Пойте имени Его!
– Тебе не перейти через святую воду! – Тихомир вышел из реки и закрыл детей собой. – Изыди, порождение Зверя!
– Ты украл то, что принадлежит мне. – Длинный скрюченный палец с черным когтем указал на Варну. – Верни! Верни!
6
Пс. 67:3.
– Верни! Верни! – заголосили твари, коверкая слова на все лады.
– Нет здесь ничего твоего, ведьма! – выкрикнула Нина. – И сказал Господь…
Она не успела договорить – черная стрела, сотканная из того же смрада, что и ведьмино тело, вонзилась ей в голову. Нина упала на гальку как подкошенная, дети кинулись к ней и потащили прочь от реки.
Варна тоже помогала, вцепилась онемевшими от холода пальцами в плечо наставницы и изо всех сил тянула ее за собой. Она боялась, что ведьмы все же смогут перейти освященную реку, что вода их не остановит и они ее заберут.
– Боже, сжалься над нами, – зашептал Свят, – и благослови нас, яви нам свет лица Твоего и помилуй нас [7] .
Варна подняла голову и встретилась взглядом со Зверем, что стоял неподалеку от ведьм, – высокая фигура в черном саване, лица у него не было, только сияющие глаза, а голову его венчали бараньи рога. Ветер трепал рваные края его одеяния, но Зверь не двигался, лишь наблюдал за детьми, пока ведьмы отвлекали старших.
Люди впустили в свой мир нового Бога, но в открытую дверь вошло и новое Зло, такое, о котором никто не мог и помыслить.
7
Пс. 66:2.
Глава 5. Сейчас
Моррей построили за год, общими усилиями истово верующих. Люди трудились не покладая рук, днем и ночью, в две смены, чтобы создать место, способное защитить их от нечисти. Ходили слухи, что каждый камень в стенах, окружающих город, заговорен, что каждый месяц монахи проходят по улицам и освящают их. Имя городу дал верховный архиепископ – иноземное название режет слух каждого жителя безымянных земель, но спорить с главой церкви желающих не нашлось. Даже князь безропотно согласился с ним.