Ведьмин час
Шрифт:
– Нельзя драться с братьями, – сказал Мстислав.
– Они мне не братья, – упрямо ответила Варна. – Я их даже не знаю!
– Дарий взял тебя на поруки и…
– Знать не знаю, что это.
– Все твои поступки будут сказываться и на нем. Если станешь вести себя плохо – он тоже будет наказан.
– Какое-то глупое правило, – задиристо заявила она. – Мама говорит, что каждый должен получать то, что заслужил.
– А ты заслужила, чтобы тебя бросили в лесу? – Взгляд Мстислава смягчился. – Мы – твоя новая семья, Варна, нравится тебе
Она не понимала, почему им есть дело до нее, почему этот мужчина с усталым взглядом тратит свое время, чтобы убедить ее в чем-то. Они могли бросить Варну. Как батюшка.
– Зачем я вам?
– Ты дочь нового Бога, мы должны о тебе позаботиться, – просто ответил Мстислав. – Когда-нибудь мы построим приют для таких, как ты, но не сейчас. Пока у нас, – он задумался, – недостаточно влияния. Понимаешь, о чем я?
Варна покачала головой. Ей семь лет, конечно, она ничего не понимала. Но Мстислав старался говорить так, чтобы она поняла его; не хотелось признаваться, но ей это было приятно. Мама никогда ничего не объясняла, просто говорила, что делать, а батюшка больше молчал. Только бабушка была добра к ней, но она слишком рано ушла в Навь.
– Остальных тоже бросили? – спросила Варна.
– По большей части. – Мстислав кивнул. – Кто-то лишился родителей из-за болезни, от кого-то отказались, а кто-то сам сбежал. Так или иначе, теперь все они – твоя семья. И мы тоже. – Он указал на себя пальцем, будто она совсем глупая. – Перестань хотя бы драться с ними.
Варна пожала плечами, давая понять, что подумает об этом. Непонятно, откуда в ней взялось столько дерзости – дома ей стоило большого труда даже взгляд от пола оторвать. Варна не смела перечить родителям, делала все, о чем просили, потому что она – старшая, «потому что она должна» – так говорила матушка.
– Можно нам уже подняться? – раздался из прохода в полу голос одного из мальчишек. Мстислав жестом подозвал их.
Помимо Варны, на попечении церкви находилось шестеро детей, все старше нее, но ненамного. Четверо мальчишек и две девочки. И все косились на нее с подозрением.
– Варну следует крестить, – объявил Мстислав.
По ее спине побежали мурашки. Что это значит? Почему-то в голове возникло ужасное предположение, что крещение – это распятие. Придется провисеть несколько дней на кресте, как их странный Бог, с гвоздями в стопах и ладонях.
Она расплакалась.
– Солнце только встало, а ты уже детей до слез доводишь? – В зал поднялась Нина. – Что тут творится?
– Варна не хочет креститься, – с готовностью сообщил один из мальчишек.
– Вы тоже не хотели, – напомнила наставница. – Чего ревешь?
Теплая рука коснулась подбородка, Варна подняла взгляд. Нина смотрела на нее с любопытством.
– Ну? – нетерпеливо потребовала ответа наставница.
– Это ведь больно! – выкрикнула Варна. – Можно мне не креститься?
Краем глаза она заметила, как переглядываются дети. Мстислав тоже выглядел озадаченным.
– Мы погрузим тебя в воду
– Топить будете?! – взвизгнула Варна и вырвалась из рук Нины.
– Дикарка, – фыркнул один из мальчишек.
– Данияр! – громко оборвал его Мстислав.
Но Варна уже бежала на темноволосого мальчишку, готовая дать ему отпор. Если позволить над собой насмехаться, то так и останешься никем, и играть тебя звать не будут, и мнения твоего не спросят! Она сшибла его с ног, ударив головой в живот.
– Варна! – в один голос выкрикнули Нина и Мстислав.
Но она ничего не слышала из-за шума крови в ушах. Кто-то попытался оттащить ее, но она вцепилась в волосы противника изо всех сил и не собиралась сдаваться.
– Как была дикаркой, так и останешься! – выкрикнул Данияр, извивавшийся под ней. – Блаженная!
Тут чей-то кулак врезался в его скулу – и мальчишка заскулил. Варна уставилась на Дария, на лице которого застыла мрачная решимость.
– Сам ты дикарь! – выпалил он.
– Сколько будет продолжаться этот шум?!
Сильные руки оттащили Варну от жертвы, незнакомый мужчина поднял ее над полом, хорошенько встряхнул и сказал:
– Я научу тебя послушанию розгами, если ты продолжишь избивать наших детей. Тебе понятно?
Она сжала зубы и не ответила.
– Отведите ее к реке. Нельзя допускать ее к молитве, пока она некрещеная, – велел мужчина. – Дарий, – он поманил его к себе, – пять ударов по ладоням.
– Но… – начал было мальчик, но мужчина перебил его:
– Не смей спорить со мной. Ты ударил брата.
– Но защитил сестру! – заявил Дарий.
Взрослые переглянулись. Нина пожала плечами, мол, в словах мальчика есть смысл.
– По два удара каждому. Тебе, – мужчина указал на Дария, – ей и Данияру.
Дарий кивнул, как кивают взрослые, с чувством полного понимания и смирения. Он поправил косоворотку и подал руку лежащему на полу Данияру. Тот нехотя принял ее и встал.
Им не дали позавтракать, даже помолиться не дали, сразу вывели из церкви и отправили вниз по склону, к реке, о которой говорил Тихомир, – так старшие называли незнакомца с печальным лицом.
Варна шла рядом с ним, понурив голову. Похоже, сегодня ее не повесят на крест, но что тогда? Попытаются утопить? Будут держать под водой, пока она не уверует в Бога? Как бы то ни было, соврет, скажет, что поверила, а сама будет верить в старых богов. «Ничего эти люди не понимают, не ведают, – так говорила бабушка. – Их глаза закрыты, они не желают видеть мир Прави, чужой Бог заставил их сойти с тропы предков».
Река оказалась мелкой и узкой, такую и вброд перейти можно. Варна остановилась недалеко от воды и обняла себя руками, чтобы защититься от колючего ветра. Скоро зима, вот-вот осень перестанет быть ласковой, на землю упадет первый снег, жизнь в деревнях замедлится, ребятня будет каждый день кататься на деревянных ледянках. А что станут делать сироты из церкви? Им позволяют играть или они только и делают, что молятся?