Шрифт:
– Еще не поздно зайцем удрать в кусты. Еще не поздно, – повторяла я, критично разглядывая носы своих неудобных строгих туфель на низком каблуке. Белый верх – черный низ. Юбка-карандаш чуть выше колена. Кружевное жабо. Брошка стрекоза. Очки в толстой оправе при практически идеальном зрении. Ужасно глупый, шаблонный вид. Респектабельный, внушающий доверие, – подбадривала я себя. А вот ситуация, в которой я оказалась по собственной инициативе, действительно, глупая. Выбирать только не приходилось – не из чего. И зайцем в кусты не получится. Проходящий мимо лохматый парень в черной футболке с надписью Warcraft задержал свой взгляд на единственном предмете, вносящем явный диссонанс в мой чопорный образ, – легкомысленном желтом чемоданчике, повидавшем со своей хозяйкой многие европейские
Во двор неспешно въехал черный, до блеска начищенный автомобиль бизнес-класса и притормозил неподалеку. Тут же появились пацанята, моментально сделали селфи на фоне машины, появление которой в этом спальном районе подобно прилету космического корабля, и смылись, шумно обсуждая Событие, которое сделало их день. Я жила здесь меньше года и неплохо успела изучить нравы местных жителей. И правила. Правило номер один – после захода солнца из квартиры ни ногой, даже если кончилась вся еда в доме разом. Правило номер два – соседи за стеной не орут дурниной в две пьяные глотки, а ведут душевные беседы, и не нужно вмешиваться, даже если на часах три часа ночи. Правило номер три – тело с блаженно прикрытыми глазами культурно отдыхает на лавке, телу очень хорошо, даже если рядом разбросаны шприцы. Я ограничилась этими тремя правилами, поскольку не собиралась задерживаться в этом гетто надолго.
Водитель – невыразительный мужчина средних лет – мельком взглянул на меня, качнул головой и посмотрел на наручные часы. Вот сейчас можно по-тихому развернуться и побрести обратно в сторону подъезда под гулкие звуки чемоданных колесиков, подпрыгивающих на щербатом асфальте, а можно просто стоять и делать вид, будто эта черная блестящая громадина не имеет ко мне никакого отношения. Я выдохнула, впереди ни перспектив, ни планов. Впереди очередная бессонная ночь с пьяными соседскими воплями, щедро сдобренная резким запахом очистных из открытого окна. И только эта сомнительная авантюра. Маленький зайка внутри передумал прятаться, издал лапками барабанную дробь и принял боевую стойку. Я решительно подошла к машине и постучала по автомобильному окну, которое сразу же опустилось:
– Здравствуйте. Вы от Еленского? – очевидно, но нужно как-то обозначиться.
Водитель уставился, недоверчиво глядя на меня:
– От Еленского.
Лет пятьдесят-шестьдесят, мешки под глазами, линялого голубого цвета глаза. Недавно из-за неправильно выбранного температурного режима стирки у меня так же полиняла блузка василькового цвета. Пришлось пустить ее на тряпки.
– Тогда вы за мной. Я Олимпиада… Олимпиада Сергеевна.
Он в замешательстве рассматривал меня. «На кой Еленскому такое сдалось?» – читалось на его одутловатом лице. Я широко улыбнулась и попыталась выглядеть раскованно. И это всего лишь начало моих мытарств! Стараясь, чтобы голос звучал уверенно, я сказала:
– Помогите, пожалуйста, с чемоданом.
«А, впрочем, меня это не касается!» – он стряхнул с себя оцепенение, вызванное моим появлением, выбрался из машины и погрузил в багажник мой небольшой пластиковый чемодан. После галантно придержал дверь, пока я устраивалась на заднем кожаном сиденье. Очень надеюсь, он не заметил моей скованности. Дверь с легким щелчком закрылась: вот и все, обратного пути уже нет. Машина плавно тронулась, оставляя позади тихий дворик и прошлую жизнь. Через пятнадцать минут мы неслись по загородной трассе. Перемещение в бизнес-классе – сплошное удовольствие, папа обожал и своих железных коней с высоким уровнем комфорта, и скорость. А потом папы не стало, конюшню пришлось распродать, с квартирой в центре распрощаться… Напряжение понемногу отпускало, хотя бесцветные глаза водителя недоверчиво посматривали на меня из зеркала. Машина миновала пост охраны и въехала в закрытый загородный поселок. Немного пропетляв по широким проездам с ровными рядами добротных коттеджей, остановилась у кованых, увитых изящными виноградными гроздьями ворот, которые
Красно-коричневый особняк очаровал с первого взгляда, на смену паническому настроению пришло воодушевление. Войти внутрь, прочувствовать атмосферу дома, несомненно, таинственную, наполненную легендами и призраками прежних обитателей, обследовать каждый закоулок, прикоснуться к семейным реликвиям или хотя бы посмотреть на них издали. Если позволят. Если сейчас же не отправят меня обратно, после того, как обнаружится моя маленькая ложь.
– Дом на всех так действует. Обычно все первым делом обалде… удивляются, – удовлетворенно сказал водитель, заглушив мотор.
– Наш хозяин следит за ним, – с гордостью добавил он, открывая дверцу и помогая выбраться мне из машины.
Да, он так и сказал: хозяин! Средневековье какое-то! Хотя рядом с таким домом средневековый лорд смотрелся бы органично. Вверху на мраморной лестнице я заметила человека в одежде, напоминающей ливрею. Лакей?! Нет, по-другому. Дворецкий, мажордом. Интересно, мне тоже полагается соответствующая случаю униформа? Похоже, у Еленского замашки феодала. В моем воображении предстал надменный аристократ с орлиным носом и высоким лбом. В средневековом камзоле и со средневековыми манерами. Он будет требовательным работодателем, если судить по обещанной оплате, исключительно из-за которой я здесь и оказалась.
Водитель проводил меня до входной двери и представил седовласому дворецкому-мажордому с пышными бакенбардами. На его морщинистом лице проскользнуло удивление – «Как странно, что Еленский нанял такую… такую молоденькую и страшненькую», – которое тотчас сменилось учтиво-безразличным выражением – «Впрочем, меня это не касается». Я не отличалась особенной красотой и всегда испытывала чувство неполноценности, которое прятала за манерой вести себя с преувеличенным достоинством. Расправив плечи и подняв подбородок вверх, я громко поздоровалась.
– Мадмуазель, Евгений Петрович будет завтра. Для вас приготовлена комната. Ваши вещи сейчас принесут. Я провожу вас, – произнес дворецкий тем же учтиво-безразличным тоном.
Как это завтра? Почему завтра? На минуту я растерялась – что мне делать дальше? Странно, что Еленского нет, ведь его секретарь сам определил мое время приезда и отправил за мной машину. За свою двадцатипятилетнюю жизнь я научилась держать себя в руках, надеюсь, никто не заметил ни моей мимолетной паники, ни моего беспокойства. Я не стала никого расспрашивать о причинах отсутствия Еленского, хотя меня распирало жуткое нетерпение узнать свою дальнейшую участь у владельца особняка.
В сопровождении дворецкого я зашла в дом и оказалась в просторном и светлом холле перед витой дубовой лестницей, убегающей на второй этаж. Раздался топот. Кто-то быстро-быстро, перепрыгивая через ступеньки, сбегал вниз.
– Алиса, подожди, ты же не доела свой обед, – откуда-то сверху я услышала негромкий, принадлежавший пожилому человеку голос.
– Отстань! Я хочу посмотреть на нее! – с этими словами на последней ступеньке остановилась хорошенькая белокурая девочка в джинсовом сарафане и уставилась с любопытством на меня. Я ответила ей тем же. Возникла пауза.