Ведьмин путь
Шрифт:
Я ничем не выдала своей радости, и хорошо, что старшему крестнику хватило терпения и мудрости промолчать. Мы вышли и в коридоре дружно выдохнули.
– Как ты работала с этой паскудой, Лёль?
– А как я вас вытерпела? – я открыла дверь в свой номер и сняла с крючка куртку. – После всего того, что вы наворотили?
– Мы – семья. Нас ты любишь, – заметил «лис».
– Ах, любовь... – я вздохнула и театрально закатила глаза. – Думаешь, это не повод обидеться и отомстить? Ошибаешься. Еще какой подвод – продумать, распланировать… и сделать всё с любовью.
Данька
– Забей. И оденься. Корифей нас ждать не будет.
– Ты же не... не жила только этим? – осторожно спросил Данька. – Что тебе однажды восстановят «уголь» и...
– Нет, – я привычно перекинула через плечо кофр, рассеянно отмечая отсутствие Руны. – Я вообще не знаю, чем жила. Упрямством, наверно. Да дурной головой. Но ты прав. Вы – семья. Другой нет. Да и не хочу другую. Пошли.
Корифей уже запирал номер. И, согласно моему предсказанию, ждать он не стал. Мы поспешили следом, отставая на несколько шагов. Анжела, которая в этот момент поднималась на второй этаж, встала на лестнице столбом, изумленно вытаращившись на ведуна.
– Здрасьте... – промямлила она и растерянно посмотрела на меня.
– Привет, Анжел, – я подмигнула ей, пробегая мимо. – Мы сегодня зайдем пообедать?
Девчонка ошарашенно кивнула.
На улице оказалось неожиданно тепло. Осень, кажется, вспомнила, что это ее время, и, игнорируя снег, дул приятный ветер, а в облачные просветы заглядывало тревожно-красное, но теплое солнце. Я отчего-то подумала о «новобрачных» и разноцветно-огненной сущности Вероники. Уж не схлестнулись ли они с «рыбами», как зима с летом?.. Надо найти подходящее место для капкана и... поговорить.
Корифей прошел вдоль моста и спустился на заметенный снегом речной берег. Обернулся и нашел взглядом Даньку:
– Иди вперед, – велел сухо. – Ты же умеешь ходить по снегу и не проваливаться? Построй тропу. Я скажу, куда.
Старший крестник молча подошел к ведуну.
– Пять шагов вперед, десять влево... Да не твоих километровых шагов, недоумок, а человеческих!
– Ром, не переигрывай, – предупредила я тихо, следуя за ним. – И не буди лихо. Или не знаешь, какими злопамятными бывают «лисы»? Сегодня ты поможешь ему найти брата, а завтра они вдвоем найдут тебя и убьют с особой жестокостью, забыв о помощи и помня только об оскорблении. И никто их не накажет – никто даже не поймет, от чего ты умер. «Лисы» еще и тем опасны, что не оставляют никаких следов. Вообще никаких. Не забывай об этом.
Корифей гордо промолчал, но командовать стал спокойнее. И спустя десять минут мы стояли под мостом, прямо над рекой. Данька быстро пробежался вокруг нас, создавая утоптанную, устойчивую «полянку». Я подняла голову, осматриваясь. Мост был висячим, переброшенным с берега на берег без опор. И, глядя на его металлическое «брюшко», я задумалась: а что, если мост – это... крыша тринадцатого дома? Или, допустим, балкон? Или карниз? Или что-нибудь вроде мансарды?
Я посмотрела на «лиса» и ощутила его нетерпеливое волнение. Он не мог удержать себя на месте – всё ходил и ходил кругами, увеличивая периметр «полянки». А Корифей меж тем приступил к работе. Сев на снег по-турецки, он закрыл глаза, развел руки в стороны, и воздух вокруг него заискрил, затрещал искрами электрических разрядов. Я наблюдала за ним с неприкрытой завистью.
Эх, мне бы мой «уголь» – я бы ради Фильки все доступные слои в клочья порвала, но и следы младшего крестника бы нашла, и вытащила его, откуда угодно... И, поймав на себе «лисий» взгляд, отвернулась. Данька всё понимал не хуже меня и сейчас смотрел с таким молчаливо-отчаянным чувством вины... Да что говорить, не будь того несчастного случая, мы бы сейчас не здесь находились и совсем не тем занимались...
Корифей сделал странный жест – резко выбросил вперед правую руку, точно ловя налету мелкое насекомое, и в его кулаке затрепетала на теплом ветру блестящая лиловая лента. Довольно крякнув, ведун неторопливо разгладил ее, изучил, шевеля губами, и встал. Отряхнулся от снега и огляделся.
– Ну что, готовы?
– Да, – хором отозвались мы, подходя.
– Отлично, – одобрил Корифей. – Тогда посмотрите вот сюда, – и ткнул указательным пальцем в «брюшко» моста.
Я ничего не увидела, кроме проржавевших балок мостовой конструкции, а вот Данька рассмотрел. И уточнил:
– Трещина?
– Точно, – ведун улыбнулся, и его указующий перст сдвинулся левее, – а теперь смотрите сюда.
Я наконец рассмотрела первое место. Точно, трещина. Обугленно-черной каймой она вилась по металлическим балкам от одного края моста к другому.
– Что, опять трещина? – с иронией заметил старший крестник.
– Ты поразительно догадлив, парень, – похвалил Корифей, явно издеваясь. – А теперь...
– Неужели еще одна трещина? – «удивился» Данька.
– Углядел? Да без моей подсказки?
«Лис» посмотрел на меня с молчаливой мольбой. Я сделала большие глаза и снова уставилась на мостовые конструкции. Где эти черти глазастые другие трещины видят?..
– А теперь... – торжественно начал Корифей, разводя руки в стороны.
Я выразительно глянула на старшего крестника, опасаясь за жизнь ведуна. Да, еще одна издевка, и он получит в бубен, причем за дело. А бывший наблюдатель, не замечая опасности, подбросил к мостовому «брюху» ленточку и скомандовал:
– Все назад!
Мы дружно попятились. Лента же, зависнув воздухе, закрутилась, удлиняясь, порождая воронку вихря. Я жадно следила за каждым ее движением, пока не поняла, что ошиблась. Мост – это просто мост. Но под ним находились призрачные трубы старого дома. Немыслимым образом мы обошли их стороной – наши следы петляли вокруг. А вот Филька... мог и наступить – в трансе волшбы, творя капкан. Ведь замерзшая ведьма говорила, что воров убивают, а младший крестник жив. То есть Хозяйка посчитала его... гостем.