Ведьмин путь
Шрифт:
Да, дом, которого нет. А судя по тому, как набрался "рудимент"... Здесь может быть целый город, которого нет. Квартал - точно. Минимум двенадцать домов в центре - это крупные артефакты, изучающие пространственно-временную силу, скрывающие от глаз простых смертных... И меня снова потянуло на улицу. Вскочив, я прошлась по комнате, с трудом унимая нездоровый энтузиазм и болезненное любопытство.
– Что ты знаешь о таких... спрятанных городах?
– поинтересовался "рудимент".
Я глянула на него удивленно, и он пояснил:
– Мне всего-то три года. Думаешь,
– и, точно оправдываясь и извиняясь, добавил: - Но я замечаю то, на что ты не обращаешь внимания. И теперь у меня есть силы чаще смотреть по сторонам, анализировать и подсказывать.
Хмыкнув, я налила в кружку воду и включила кипятильник. Анализирует он, видите ли... А чем это мне грозит, если грозит? Не перерастет ли "рудимент", то есть зачаточная сущность, во что-нибудь... крупное, оформленное и неприятное?..
– Вряд ли, - отозвалось мое безумие.
– Будь у тебя "уголь" - перерос бы, на постоянном-то питании. А здесь, на артефактах, не полноценное питание. Так, придорожный фастфуд. Погрызть, перехватить, забить чувство голода... И никакой пользы. Трачу больше, чем получаю. Что, подруга, страшно?
– и расплылся в неприятной улыбке.
– Страшно потеряться?
– А сам как думаешь?
– огрызнулась я.
– Людям свойственно пугаться самих себя, - "рудимент" вернулся на подоконник и опять стал отражением.
– Они боятся заблудиться в себе, поэтому придумывают одну простенькую и предсказуемую личность, цепляются за нее, отгораживаясь от необъятной вселенной. Могли бы жить в огромном, полном сюрпризов и чудес замке, а забиваются в тесный, зато понятный чулан. Я - это то, что ты не замечала в себе. На что не обращала внимания. И только-то. И мы еще... поговорим. Потом.
И на этой многозначительной ноте он исчез, вернув мне привычное отражение и оставив в нервном, напряженном одиночестве. Выключив кипятильник и вооружившись кружкой с чаем, я опять походила по номеру, согрелась и, успокаиваясь, рассеянно поправила стопку из папок, убрала в ящик инструменты, подвигала туда-сюда ноутбук... И поняла, что отчаянно хочу услышать голос - родной, знакомый... Наткин или хотя бы Верховной. Я давно привыкла - смирилась - с одиночеством, но сейчас оно не укрывало от мира, а грызло, терзало беспокойным страхом. Но беспокоить беременную нечисть или занятую ведьму без особых причин - себе дороже.
Тихо мяукнула Руна. Спрыгнув с кресла, кошка мягко потерлась боком о мои ноги и впервые пошла на руки. Обняв урчащее тельце, я снова всмотрелась в свое отражение в оконном стекле. Вся правда - там, заметила Карина. Блеклая, тень себя прежней, расплывчатая и нечеткая. Размытая. Невнятная личность. Светлая некогда душа, подавленная и изъеденная окружающей тьмой из бед, вины и потерь. Дрожащая, едва заметная. А рядом - огромные белые глаза кошки, немигающие, мерцающие тусклым серебром. Да, мы все не те, кем кажемся, а правда - вот она, в отражениях. То, чего я не замечала...
Руна
Будучи пространственно-временной ведьмой, я давно убедилась в том, что мир - всего лишь иллюзия. И сегодня ты видишь один слой реальности, а завтра - другой. А зависит видимое от такой банальной вещи как самочувствие, физическое и психологическое. Счастливый и здоровый человек не хочет видеть страдающих и больных - и не видит, слой его реальности, даже серой и дождливой, наполнен теплом, солнцем и светом, где нет места горемыкам. И наоборот. В конечном счете реальность зависит от того, с какой ноги ты встал и смог ли встать. Иллюзия.
И личность - иллюзия. Ты можешь годами строить себя и наблюдать, изучая, подбирая и тренируя нужные качества, согласно общественным требованиям или собственную эгоизму, а потом случается внешний катаклизм - и внутренний коллапс. И ты находишь новые ценности и убеждения, которые сберегут от желания спрыгнуть с моста и станут якорями. И из общительной душки оборачиваешься нелюдимой недотрогой. Уходишь из разрушенного дома в целый - или строишь в изуродованной катастрофой местности то, что получается, опираясь на известную теперь сейсмоопасность. Меняешь одну иллюзию на другую. И держишься за нее, пока есть необходимость. Пока не можешь встать и увидеть иную реальность - и себя в ней иным.
Есть три вещи, которые умирают быстро, не оставляя после себя ничего, кроме разочарования, - надежды, мечты и личности. Три самые нужные и самые страшные иллюзии реальности.
Руна заразительно сопела носом в кресле, а я всё ходила из угла в угол, устав от собственного общества и дурацких мыслей, полная желания или удрать прочь, на дело, или уснуть... Но засыпать было страшно. И уходить некуда. От себя, как известно, не убежать. Меняй страны, города и гостиницы, зеркала, темные стекла или воду - отражение всегда будет поблизости, только обернись... и сразу вспомнишь. И, пометавшись в безделье, я смирилась с неизбежным. С разговором. И с памятью. До утра, коли не заснуть.
Достав инструменты, я включила ноутбук, запустила в проигрывателе классику и до рассвета, работая над артефактом, вспоминала, говорила... примирялась. Прощала себе самую главную свою оплошность - невнимательность. Когда нет мира в душе, нет и лада в делах, говорила Натка. А лад мне очень нужен. Я не выбирала прошлое - потерю матери, жизнь с нечистью, ведьмин путь и пространственно-временную силу, сблизившую меня с Верховной так, что и без "угля" я оказалась здесь, при деле. И, конечно, я не выбирала преступление. И наказание.