Ведьмин жребий
Шрифт:
— Красиво, — хрипло прошептала она. Нежно погладила Ланна по щеке тыльной стороной ладони. — Как красиво… — повторила ведьма, и ее взгляд померк. Она упала на постель и приняла прежнее положение, свернувшись змеей.
Ланн отошел к двери. В груди гулко стучало сердце. Спустя время он понял, хотя Анцель не спешил с разъяснениями: ведьма точно так же восхищалась окружающей природой, когда ее обнаружили. Она определенно свихнулась, решил Ланн. Что бы с ней не делали, ее рассудок этого не выдержал.
Они покинули камеру в молчании и поднялись наверх. Ланн тяжело опустился в кресло,
— Ее осмотрел лекарь, — произнес мастер. — Ничего не сломано и не повреждено. На ее теле были лишь мелкие ссадины и синяки. Все в порядке, кроме одного. Это и является главной причиной, по которой мы держим ее в подземелье. — Он подождал, пока Ланн сделает глоток и поставит чашку. — Ты взрослый парень, но мне тяжело говорить с тобой о таких вещах.
Ланну уже не впервые показалось, что Анцель наблюдает за ним чересчур пристально. Мастер словно подозревает его в чем-то и ждет, когда Ланн оступится, ответит невпопад или любым другим образом обнаружит свою вину.
— Вы думаете, я причастен к этому делу? — напрямик спросил он.
— Я не исключаю такой возможности, — кивнул Анцель.
— Значит, по-вашему, — голос Ланна звучал очень ровно и спокойно, — я способен надругаться над женщиной?
— Не держи на меня зла, мой мальчик. Меня вынуждают обстоятельства.
— Отвечайте на мой вопрос, — с нажимом произнес Ланн. — Да или нет?
Анцель поднял глаза от чашки.
— Нет, не думаю.
Ульцескор, казалось, был удовлетворен ответом. Его взгляд чуть смягчился.
— Ты знаешь человека по имени Риведер Кайн? — спросил мастер после паузы. — Он слишком сильно интересовался тем, что ему не полагалось знать. Именами Вираго. Устройством некоторых вещей, содержащих колдовство. — Анцель демонстративно коснулся пальцем висячей серьги. — И тобой.
По спине ульцескора заструился неприятный холодок. Кайн вызывал у него одно лишь презрение. Хочешь быть моим партнером? Несмотря на жару, экзалтор надел перчатки, и бабочка с голубыми узорчатыми крыльями трепетала в черной темнице из его рук, не желая улетать. Он словно счел насекомое чересчур грязным, чтобы касаться его голой кожей.
— Мной?
— Еще со времен ученичества. Кайн считал, что в Гильдии к тебе относятся по-особому. Желал знать, почему. Спрашивал, кто твои родители и как ты попал сюда. Ты хоть раз с ним беседовал?
— Однажды, — сказал Ланн.
— Сможешь вспомнить, о чем?
— Я отлично все помню. Кайн оборвал бабочке крылья и спросил меня, что будет, если сделать то же самое с человеком. Я ответил, что не понимаю. Тогда он заявил, что станет 'пожинателем душ'.
— Ты уверен?
Ланн раздумывал несколько секунд. Потом кивнул.
— Да, именно так он и сказал.
— Ясно. — Анцель повертел в руках чашку. — Риведер Кайн покинул Гильдию.
— То-то я давно его не видел.
— Некоторые уходят, — сказал мастер. — Здесь нет ничего удивительного. Но всегда с пустыми руками. Кайн взял маску экзалтора и свой плащ.
— И вы позволили ему?
— Не мы, — качнул головой Анцель. — Вираго.
Они помолчали.
— Сколько их сейчас? —
— Четыре. Было пятеро. Ты понимаешь, Ланн? Это, мой мальчик, самый что ни на есть заговор. Я точно не знаю, чего добивается Кайн, но он уже нарушил столько запретов, что смерть будет для него чересчур милосердным наказанием. — Мастер положил голову на спинку кресла и прикрыл глаза. — Два месяца назад здесь поднялся настоящий переполох. Именно тогда мы воспользовались часовой башней. Когда-то ее доставили в Гильдию из древнего города Альгеи, ныне лежащего в руинах. С помощью этих часов можно управлять временем.
— Вы шутите?
Когда Ланн увидел на небе растущую луну, то подумал, что блуждал по лесу очень долго и забывал смотреть наверх. Часовая башня ворует время, позже сказала ему Летиция, и лицо у нее было при этом пресерьезное.
— Отнюдь. Часы не запускали несколько столетий.
— И никто этого не замечает? Скачка во времени?
— Но все идет своим чередом. Дни проходят, земля продолжает вращаться. — Мастер замолчал, подбирая слова. — Люди прыгают в будущее, не сходя с места. Существует четыре состояния материи: твердое, жидкое, газ и плазма, но во время перемещения человеческие тела находятся в пятом, неизвестном нам состоянии. Живая материя не поспевает за сознанием, которое мгновенно оказывается в конечной точке, и в момент скачка люди замирают в том же положении, в котором были до него. Они не мыслят, но при этом время движется, и их тела продолжают развиваться или, наоборот, стареют. Что-то подпитывает эту застывшую плоть, не позволяя умереть от голода или жажды. А когда все возвращается на круги своя, разум приспосабливается к изменениям, Ланн… Он заменяет воспоминания. Проще смириться, чем сойти с ума.
Ульцескор мало что понял. Если верить мастеру, то можно очнуться на месте сгоревшего остова, который раньше был родным домом, а позже самому додумать, как именно произошла трагедия. Или, когда дело касалось стариков или тяжелобольных, не очнуться вообще. Ланну стало не по себе. Если Гильдия решилась на подобный шаг — значит, это было необходимо.
— Если по какой-то причине тело погибнет во время скачка, душа в него не войдет, — подтверждая его предположения, молвил Анцель. — Точно так же не получится вернуть к жизни тех, кто уже умер, поворачивая время вспять. Можно лишь оттянуть момент смерти. Вдобавок есть негласное правило: нельзя вернуть времени больше, чем взял. Это приведет к катастрофе. Можно оперировать лишь равными промежутками.
— Замечательно, — пробормотал Ланн. — И чего вы добились, состарив на месяц всех нас?
Анцель поднялся с кресла и подошел к окну, разминая пальцы. Ульцескор терпеливо ждал ответа. Невзирая на то, что Ланн не имел права оспаривать решения Совета, идея о краже времени не слишком ему нравилась. Это несправедливо, думал он, и все же людей нельзя уравнять. Кто-то божественно красив, невероятно умен или наделен богатырской силой, кто-то обладает несметными сокровищами, а иные при желании могут отправить человечество во временной полет. Как Вираго. Ведь это их рук дело, не так ли? Ульцескоры предпочитают махать клинком, колдовство они оставляют ведьмам.