Ведьмина дочь. Руны судьбы
Шрифт:
– Решили в соседний квартал отвезти, чтобы дорогу не нашёл, – объяснил задержку Димон, бросая на стол какие-то вещи. Среди них были связка ключей, плоская коробочка, из тех, с которыми здесь все разговаривали, и кожаная квадратная книжечка с вложенными в неё бумажками.
– Вещи этого жиртреса, – пояснил друг Димона, представившийся как Юрик. – Второму подбросим, менты, если надыбают, решат, что друганы чего-то не поладили, один другого порешил и сбрендил.
Я мало что поняла из этих объяснений, но им виднее.
– В общем так, сейчас
Я уже открыла рот, чтобы представиться, как Димон перебил:
– Я же говорил, Римма это, моя двоюродная сестра из Новгорода.
– Кузина значит. Смотрел я один фильмец, так там парняга с кузиной так зажигал, – противно засмеялся Юрик. – Так вот, Римка, пока мы будем трупак вывозить, ты квартиру языком вылижешь, поняла? Чтобы ни одного отпечатка пальцев этих чебурашек не осталось. Усекла?
Я неуверенно посмотрела на Димона.
– Приберёшь всё хорошенько, чтобы следов не осталось. И окно новое вымоешь, – пояснил Димон.
– Во-во, окно особенно, – поддакнул Юрик. – А мы пойдём.
Когда они удалялись, я услышала последнюю фразу Юрика:
– Ты ж знаешь, я всегда помогу без вопросов. Но интересно же, чем ему грабли так укоротило?
Что ответил Димон я уже не расслышала. В ожидании, когда мужчины разберутся с телом, решила помыть окно. И вот, окно было вымыто до блеска, как и вся кухня, а Димон с другом всё не выходили из розовой комнаты. Я не выдержала и медленно направилась к зловещей двери, но, стоило мне протянуть руку к золотистой ручке, как дверь распахнулась, являя довольного Юрика, держащего подмышкой свёрток, другой его конец удерживал Димон.
– Ну чего встала, кузина? Беги двери нам открывать, – прикрикнул Юрик.
Я попятилась, понимая, что в розовую большую циновку с длинным ворсом завёрнут убитый мною человек.
– Двери, говорю, открывай! – снова гаркнул Юрик.
– Не кричи на неё, – спокойно одёрнул друга Димон и, посмотрев на меня, тихо произнёс: – Открой, пожалуйста, дверь, и вызови лифт.
Я понятия не имела, кто такой Лифт, и как его вызывать, но пошла к двери.
– Подожди, какой лифт? – ухмыльнулся Юрик. – Куда с этой посылочкой в лифт? По лестнице потеть придётся. Двенадцать этажей! А может мы его того, в окно?
И противно заржал. Я вздрогнула от этого мерзкого смеха, открыла дверь, дождалась, когда они вынесут свёрток с траурной ношей и поторопилась захлопнуть её.
– Никому не открывай! – крикнул Димон через закрывающуюся дверь.
Я вздохнула и пошла в розовую комнату, предстояло убрать все следы того, что сегодня там произошло.
Пол был испачкан жирным пеплом, и смрадными бурыми пятнами. И запах… запах был ужасным! Вся комната провоняла смертью и горелой плотью. Раньше я этого не замечала, но теперь, оставшись в этой комнате один на один со своими мыслями, я отчётливо чувствовала запах смерти.
Принесла ведро с водой и тряпку. Опустилась на колени и попыталась собрать с пола липкое бурое пятно. Меня
– Пусть это исчезнет, пусть там всё исчезнет. Пусть там не останется следов, – шептала я как молитву, зажмурившись и стараясь дышать ртом.
В носу стоял удушающий запах.
За дверью вдруг что-то загудело и затрещало, доски за моей спиной нагрелись, заставляя отстраниться. А через мгновение всё стихло, будто мне показалось. Осторожно взялась за ручку, обожглась, отдёрнула руку, сбегала в умывальню за полотенцем. Дверь я открывала с затаённым чувством страха вперемешку с любопытством.
Розовой комнаты больше не было! Она была чёрной, вся комната обгорела и закоптилась!
Медленно закрыла дверь и на деревянных ногах пошла на кухню. Там открыла холодный шкаф, достала холодное лакомство, которое Димон называл мороженным, взяла ложку, забралась на стул с ногами и ела кремовую, таящую во рту массу пока не хлопнула входная дверь.
Когда в кухню вошли Димон и Юрик, я хрипела и держалась за саднящее горло.
– Всё ясно, стресс заедаем, – засмеялся Юрик.
– Ты что, всё это одна съела? – удивился Димон.
– Да, – прошептала я.
Голос совсем осип и говорить было очень больно.
Димон только головой покачал, с сочувствием глядя на меня. Юрик же оказался не таким жалостливым, но деловым.
– Комнату-то хоть вычистила? – поинтересовался он.
Я неопределённо пожала плечами, беспомощно глядя на Димона.
– Я сейчас проверю, – проговорил он и убежал.
Юрик забрал у меня чашку и успел доесть остатки мороженного, когда пришёл слегка ошалевший Димон.
– Ну чего там? – поинтересовался Юрик.
– Эээ, прибрала, – как-то неуверенно ответил Димон, искоса поглядывая на меня.
– Пойду сам проверю, мои пальчики там тоже были. – Юрик встал, но Димон усадил его обратно, надавив на плечо.
– Там всё в норме, ни одного отпечатка, .– успокоил он друга – Спасибо тебе, и вот, - протянул жёлтую прямоугольную пластинку, – как договаривались. Бери, что хочешь.
– Да я же не из-за денег, я по дружбе, – обиженно пробурчал Юрик, пряча жёлтую пластинку в нагрудный карман.
Димон проводил друга, вернулся на кухню и поинтересовался:
– И как я это родителям объясню?
– Прости, – просипела я. – Мне было страшно.
– А теперь ещё и больно, – констатировал Димон.
– Ничего, – шепнула, кладя руки на шею и сосредотачиваясь.
Через несколько мгновений боли уже совсем не было. Только навязчивый зуд в горле свидетельствовал о том, что ещё минуту назад там был очаг боли.
– Вот и всё, мне уже лучше, – улыбнулась парню.
– И гарью на весь дом воняет, – простонал Димон.
Мне было очень совестно, и за комнату, из то, что обожгла его, и за мертвеца. На глаза навернулись слёзы, но я постаралась всё же не плакать, с силой зажмурившись.