Ведьмина доля. Смертнику не нужна кошка
Шрифт:
– А почему мне нельзя причинить тебе боль? Я имею на это право.
Съежилась от страха. На глазах наворачивались слезы. Чьи-то ладони сжали мне плечи. Не могу высвободиться, и придется терпеть. Я зажмурилась.
На мне надеты разодранные на коленках джинсы. Обезображенное тело выставлено напоказ – стыд выворачивает меня наизнанку. Прижимаю колени к груди, чтобы хоть немного закрыться.
– А теперь скажи, что любишь меня, что готова пожертвовать ради меня жизнью, – шептал демон. – Скажи!.. – сильные пальцы сжимались на моих плечах. –
Комната дрожала от дикого хохота, а я проснулась, задыхаясь от страха, и тихо лежала, боясь пошевелиться.
***
Утро – да что за отвратительное время суток! Беспросветное, наполненное смутной тоской и банальным желанием выспаться. Особенно мерзко тем, для кого вчерашний день прошел так же неудачно, как мой…
Моя мечта в момент пробуждения до комизма примитивна – пусть обо мне все забудут на пару дней. Ведь это же выходные. Немного прийти в себя, мне ничего больше не нужно.
То ли во сне, то ли наяву слышится, что в доме посторонние люди – ходят, говорят. Сжимаюсь в комок – не хочу, чтобы они входили сюда, заглядывали в мою комнату. От слишком громких звуков непроизвольно вздрагиваю, как от ударов. Лишь бы голоса оказались очередным страшным сном! Дверь открывается. Втягиваю голову в плечи. Мысленно прошу: «Не надо». Кто-то теребит меня за руку. Прикусываю губу, чтобы не закричать и открываю глаза.
– Мама?.. Что-то случилось?..
– Да. Собирайся! – она непривычно бледна и веки покраснели.
– А что случилось?..
– Собирайся!.. Мало времени!.. – резкое повышение тона.
Да, ответа на простой, казалось бы, вопрос, я не получу. Почему она так злится, когда я спрашиваю?..
Под косыми взглядами теток, оккупировавших нашу квартиру, иду в ванну. Мне кажется, они видят, как выглядит мое тело через балахон и наброшенное поверх полотенце. Чувствуют, что мне больно и откровенно рады этому. Что если кто-то из них схватит меня за предплечье, которое сейчас сильно распухло, чтобы сделать еще хуже? Почему в нашей квартире столпотворение родни?.. Что случилось? Война? Потоп? Конец света?
Но для чего они слетелись сюда со всей округи и смотрят на меня, как на малолетнюю распутницу и наркоманку? Я пытаюсь понять, отчего так. Круги под глазами?.. Кожа бледная?.. Всего лишь недолюбливают?.. А остальное всего лишь мои домыслы?..
Я стояла в ванной на коленях перед краном воды. Как же должно быть жалко выгляжу сейчас – изуродованное и вдобавок избитое существо. Может еще не поздно разобрать бритву? Нет, мне просто не дадут истечь кровью. Какой-то понимающий человек щелкнул выключателем, проходя мимо. Стало светло, и я зажмурилась. Открыв глаза, увидела свои тонкие запястья с красными пятнами содранной кожи. К горлу подступил комок – стоило пытаться защитить себя такими руками?..
Выпила две таблетки анальгина, запив водой из-под крана. Поразмыслила
Мне не к чему, чтобы кто-то видел, как я глотаю таблетки. Сколько тогда будет проблем!.. Вчерашние «приключения» покажутся детской игрой. Кто-нибудь станет слушать мои оправдания? Взрослые – мудрые и добрые существа, которые обязательно поймут и помогут. Да, кто выдумал этот бред?..
Во рту осталось сладковатое послевкусие от таблеток. Я оделась и вышла из своего укрытия. Стало чуть полегче. Поставить чайник не позволили. Поесть мне никто не предложил, поэтому я взяла пару булочек на кухне, надеюсь, владелец не сильно расстроится.
Как только боль пройдет – захочу есть, и это будет очень мучительно, потому что с прошлого утра в желудке пусто. Кроме еды в потрепанный рюкзак наскоро сунула пару книжек. Свидетелем этой сцены стала тетя Маша, маленькая сморщенная злобная старушка. Увидев книги, она живо заголосила:
– Вот ведь тварь неблагодарная!.. Она читать на похоронах собирается!.. Гадина, сквернавка, урод, мерзавка, дрянь, зараза, змея, мразь!..
Силится поднять костыль для удара. Ну почему никто не вызывает «скорую» истерика у бедной маразматички! Стоп. Какие похороны? А собственно мне-то какая разница? Отступаю назад и ухожу на улицу.
Холодно. Промозгло. Ранняя весна, но теплее, если сравнивать с зимой. Вверху над домами рвались тяжелые серые облака, иногда в их клочьях показывалось вылинявшее небо. Здесь внизу тонкие ветви деревьев сгибались под порывами ветра, дрожали глубокие лужи, в которых чистая дождевая вода неотделима от грязи.
Проклятья тети Маши слышны и здесь. Некоторые особо удачные я записала. Люди вроде нее на всех углах кричат: «Современная молодежь – выродившиеся распущенные алкоголики!», а сами великолепно сквернословят и грубят. Почему так?.. Она, которая орет на весь двор непристойные слова – образец культуры и благовоспитанности, а я выродок? Почему в мои обязанности входит уважать старших, а за что? Хотя, к примеру, филологу, пишущему о ненормативной лексике этот индивидуум был бы интересен.
Наконец, она замолчала, и теперь единственные звуки, нарушающие тишину тоскливые завывания непогоды. Мне становилось легче – холод разогнал остатки сна и притупил боль, а на душе остался отвратительный осадок.
Как сделать так, чтобы после жестоких выходок какой-нибудь скотины следы оставались на теле, и грязь не касалась души? Создать вокруг нее невидимые стены, чтобы защитить или научиться вынимать из тела? Наверное, стоит попробовать, но почему-то я уверена, что ничего не выйдет или мне понадобятся две души…
Хотелось вновь оказаться в тепле – дома уютнее. А здесь, под низким хмурым небом – спокойней. На улице, среди непогоды мое одиночество добровольное, а в квартире оно станет вынужденным.