Ведьмина печать. Ловушка для оборотня

Ганова Алиса

— Что еще заметила?

— Ярость Лаис. Она была в неимоверном бешенстве и кривила губы.

Асаар нахмурился.

«Похоже, что-то пошло не по плану, и она разъярилась. Не от того ли испугался Роно?»

Теперь он имел представление, кого искать. Отложив тарелку, вытер пальцы о ладони и встал, собираясь уходить.

— Не отдавай меня ей, пожалуйста, — сквозь слезы, жалобно попросила Анка. От неожиданности Сар растерялся: обычно женщины слезно умоляли, чтобы их не отдавали ему.

— Посмотрим, — пробурчал и вышел из

комнаты.

Предстояло найти трех недомерков, которые из-за малорослости могли прятаться почти в любой канаве или книжном ящике. А он не мог открыто слоняться по дворцу в поисках, чтобы не вызывать подозрений.

«Придется отложить до темноты», — злился Сар. Он никуда не спешил, но если Лаис удастся уговорить Виулу отдать Ану Лозару, придется раскрыть заинтересованность в ней, а ему хотелось сохранить симпатию в тайне.

Чтобы не терять времени, решил найти ушлого Роно и ту карлицу, что под покровом темноты пыталась избавиться от поддельной броши. На легкую беседу не рассчитывал, но Асаар умел убеждать.

Где искать «сострадательного» карлика, подсказала Ана. С карлицей оказалось сложнее, однако заинтересованность Вилада быстро решила проблему. Учетная книга хорошего управляющего хранила все необходимые сведения.

Сар обогнул дом для прислуги и вышел на теневую сторону к стене, густо поросшую вьющимся кустом до самой крыши. Убедившись, что поблизости никого нет, выпустил когти и пополз вверх, и через несколько мгновений стоял в пустом коридоре верхнего этажа. Отсчитав двери, принюхался — никого.

Как ни странно, но Роно жил один и, судя по запаху, был в комнате несколько часов назад.

Порывшись в вещах и убедившись, что ничего важного и интересного нет, решил заглянуть позже.

Чтобы пробраться к карлице, жившей около покоев Лаис, днем и незамеченным, Асаару потребовались все оборотнические навыки. Однако, еще не войдя, он почувствовал неладное: из комнаты тянуло дерьмом. Не дождавшись ответа на стук, приоткрыл дверь, и сомнений не осталось: Оха заметала следы.

На кровати лежала карлица, с закрытыми глазами, плотно укрытая одеялом в духоту.

«И убийство троице припишут», — он не сомневался. Переборов брезгливость, приподнял ей веки, потом оттянул нижнюю губу.

«Красные полопавшиеся сосуды, ссадина от давления…» — затаив дыхание, откинул одеяло и осмотрел руки. Карлица перед смертью отчаянно царапалась.

«Задушена утром, сразу или чуть позже после поимки Морта, — оценил по подвижности рук. — Если Оха уже избавляется от свидетелей, каков шанс, что ушлый Роно еще жив? Да и что он может сказать? Тогда стоит ли тратить на его поиски время?»

Как следует осмотреть комнату не успел — в коридоре послышались шаги. Чтобы не попасться на глаза в столь щекотливой ситуации, быстро вылез в окно и одним махом спустился на нижнюю открытую галерею.

* * *

Руки, тельце, лицо карлика, прикованного к стене, низко, у самого

пола, покрывали ожоги и раны. Обессиленный, в полусознательном состоянии он лежал на каменных, холодных плитах и едва слышно стонал. Жалко ли его было Асаару? Скорее досадно, что из-за полурослика чуть выше колена, предстояло срочно решать крупные проблемы. Одна из которых, не отдать Ану на растерзание Лаис и ее похотливым лизоблюдам. Ведьма послала ее для охоты на него, и он в какой-то мере считал ее именно своей. А делиться Сар не любил, тем более женщиной, которая нравилась.

— Этого ублюдка тоже отымеешь? — вскипел Лозар, увидев на пороге великана.

— Он слаб, не перестарайся, — по тяжелому, сбивчивому дыханию Сар определил: толстяк зверствовал, вымещая обиду и неудовлетворенную похоть на недоросле.

— Не твое дело! Не он, так девка скажет, как украли брошь!

— Рискнешь?

— Лаис прикажет, отдашь!

— Не советую вставать на пути, — покачал головой Асаар, оскаливая зубы в грозной усмешке и нависая над толстяком.

* * *

Обливаясь водой из ведра, чувствовал пронизывающий взгляд Аны.

«Если бы не страшилась Лаис и пыток, смотрела бы так же заинтересованно? — размышлял он. — Пока боится и покорна, самое время провести с ней ночь, а вместо этого предстоит рыскать по дворцовым закоулкам! Но… любой возможностью следует воспользоваться!» — Сар подошел к прутьям.

Когда вошел в камеру, она стояла и молчала, в то время как оттенки противоречивых чувств — отчаяние, злость от бессилия, нарождавшаяся ненависть и даже вожделение сменялись на ее лице. Внезапно Сару захотелось унизить Ану, довести покорность до крайности, найти предел терпения и узнать, что будет, если его перейти; понаблюдать за борьбой между стремлением сохранить достоинство и желанием выжить.

Ана была странной. Не обладала манерами благородных дам, но была благородной. Простой, но непредсказуемой, абсолютно не похожей на Аолу. И в то же время, они были схожи отстраненной холодностью, беззащитностью перед трудностями.

— На колени, — процедил, оглядывая ее, как голодный хищник аппетитную козочку.

Покладистость Аны пьянила. Прикажи встать на колени и называть господином, встанет и исполнит, хотя глаза будут гореть от негодования. Вольный норов тяжело скрыть, и именно обуздание ее гордыни так будоражило Асаара.

Он слышал приближавшийся чеканный стук каблуков, но не стал таиться. Следовало обозначить, для чего ему нужна великанша. И чем пускаться в долгие разглагольствования, некоторым лучше раз увидеть.

Лаис, застав стонавшего от удовольствия Улаура, остолбенела, не в силах даже возмутиться. Чувство, похожее на ревность, кольнуло изнутри. Накатили омерзение, возмущение. Пока думала, что ответить, гигант запрокинул голову, выгнулся и издал довольный гортанный стон, красноречиво говоривший о нахлынувшем удовольствии.