Ведьмина сила
Шрифт:
И, пожалуй, эта проблема посерьезнее недобитых поклонников вечной жизни. «Радужная орхидея», надо же… Зашифровалась на совесть. Надо узнать, в чьем кабинете почти тридцать лет назад меня радушно принимала Верховная. Может, это пустая догадка. А может, ключ. От своих «полевых» ребят я слышала, что они проверяли досконально каждую мелочь, каждый слух. А я в полях практически не работала. Кто и как готовит сцену, накладывает грим и шьет костюмы, говорил начальник, не твое дело. Твое дело — выйти и сыграть так, чтобы все ахнули. От страха. А сейчас я бы весь «сценический» опыт с радостью поменяла на «подсобный», чтобы…
Сумеречно-рассветную улицу
Беспрепятственно добравшись до дома заклинателя, я поднялась на крыльцо и обернулась. Забор, деревья и кусты казались размытыми призраками. На востоке из-за густой туманной пелены уже вставал тревожно-багровый шар солнца. Улица молчала, и из дома не доносилось ни звука.
Да, немного слишком… Однако. Дерево в тумане остается деревом, и человек за иллюзорной маской и отводом глаз остается человеком. Живым, из плоти и крови. Я прищурилась на ближайший куст. Сейчас его почти не видно, но я помнила, проходя ночью, что в дождь он пах смородиной. Не надо бегать и искать. Надо… вспоминать. То время, тридцать лет назад, когда Ехидна проводила обряд, и все ее основные силы стояли за спиной ведьмы. Не надо присматриваться или идти к кусту на ощупь, дабы опознать. Надо просто вспомнить, как завещала прародительница… где что растет. Вспомнить — наперекор туману.
В доме было тихо и сумрачно. Я разулась, брезгливо закатала грязные джинсы и повесила на крючок в коридоре плащ и снова прислушалась. Из комнаты слева тихо сопел в подушку Стёпа, на кухне справа размышлял у окна, помешивая ложкой чай, отец Федор, так и не сомкнувший глаз. При виде меня он встал и достал из серванта еще одну бутылку. И только тогда я сообразила. Он же священник, презирающий спиртное казак. Никакой это, конечно же, не самогон.
— У меня в помощниках здешний «паук» — единственная в селе нечисть, — сообщил заклинатель, наливая мне стопку. — А у них очень интересные яды — и смертоубийственные, и иммунные, и просто успокоительные. Подержал в руках листок смородины, чиркнул по нему ногтем — и природное снотворное, лучше любых «синтетиков» и даже ведьм и колдунов берущее, готово.
Я так и замерла со стопкой в руке. Внутри шевельнулось нехорошее предчувствие. И яркое воспоминание.
— А кто еще из нечисти способен создавать из жидкости… успокоительное?
— Рассказывай, — прозорливо велел отец Федор.
Было стыдно, но я рассказала. Морг. Незабвенный патологоанатом. Две стопки спирта. Полнейшая бессознательность. И так далее.
— Я ощущаю нечисть очень хорошо — темная же. А маскироваться от нас они не умеют. Ведь так?
Отец Федор встал и налил мне чаю:
— Так. Но слабого ты могла и не почувствовать. «Ящерицу», например. В ней тьмы — капля березового сока в цистерне спирта, — привел неожиданный пример. — И никаких повадок нечисти. А там, где «ящерица»…
— …может оказаться, например, «муха»? — уточнила я тихо.
И снова он посмотрел проницательно и требовательно, повторив:
— Рассказывай.
Я проглотила чай и вкратце изложили суть недавних событий. К счастью, не столь постыдных.
— «Личинка» без тела — значит, недоразвита, — задумчиво кивнул заклинатель. — Не смогла подселиться, сил не хватило. Сбежала второпях. Или — нарочно отпустили. Знаком. Да, скорее всего, это «ящерица». Держит матку «мухи» в спячке и питается ее силой. В остальном же «ящерица» действует
— Я очень мало работала с нечистью, — ответила ровно. — Я не боевая ведьма. Нечисти сотни видов и подвидов, и мне рассказывали об основных — самых частых и страшных. Бесы, «пауки», «кошки»… И немного о тех, кто считается вымершим и уничтоженным, — «бабочки», «мухи», «крысы»… При большом желании — опознаю, при очень большой нужде — убью. Всё. Знаки свыше — ваше дело. Меня готовили к работе с ведьмами и колдунами. Да и в людях и их изобретениях я разбираюсь слабо.
— Извини, — отец Федор долил мне чаю. — Ты права. Будить парня?
— Не стоит, — я качнула головой и с удовольствием вдохнула мятно-медовый запах питья. — Я настрою его организм на самостоятельное пробуждение… часа через три. Если нечисть терпеливо ждала меня столько времени, подождет еще. Мне надо помедитировать, а на охоту лучше идти поздним вечером или ночью. На любую.
…даже если в работе с «мухой» я не пригожусь, то остаются еще два городских адреса, указанных начальником.
Я встала, и отец Федор сказал мне вслед укоризненно:
— Ты впутала человека не в свое дело. Не место людям среди ведьм. Негоже знать.
— Это вышло случайно. Вы никому не расскажите.
— Это угроза? — он поднял брови.
— Нет. Понимание. И убеждение, — я помолчала и тихо добавила: — Рядом с ним я чувствую себя живым человеком. Впервые за очень долгое время. Я спасла ему жизнь, и он платит мне тем же. Надо ли объяснять, как важно палачу чувствовать себя живым? И — человеком? Обычно ведьмы моей профессии теряют ощущение жизни через десять лет непрерывной работы. А следом — и человека в себе. Я работаю уже очень-очень долго…
Повисла напряженная пауза. Стёпа засопел под одеялом и перевернулся на другой бок. Не спит, похоже… А пусть слышит. Поздно затыкать уши. Раз не почистила память сразу и позволила вмешаться… Пускай знает.
— Крестить бы тебя. На путь веры наставить. Но ты ж темная. Как есть темная. Неверующая. Исповедуйся хоть, грехи отпущу.
— Почему же, я верую… Поэтому отпущения просить не буду. Я отвечу за все, что делала и еще сделаю. И на этом свете, и на том.
— Гордыня — грех.
— Гордыня — зло, — кивнула я. — Но меня оно не касается. Дело в другом, отче. Я… виновата. Очень виновата. Это разъедает душу… и не дает забыть о ней. О том, что она должна быть. Мне не нужно облегчения. Я должна помнить о каждом своем поступке. И хочу этого. Так я тоже чувствую себя живой. И почти не делаю глупостей, — встав в дверях, я посмотрела на Стёпу и повторила: — Да, почти…
— Будь по-твоему, — согласился отец Федор. — Слышал, вы привычные убирать за собой… Я ничего не скажу. Но в город поеду с тобой. В подпитке у «ящерицы», кроме «мухи», может быть и более опасная нечисть. Мы не знаем, кого она поймала, где держит… и на чьей стороне находится. А теперь поешь. Говорят, палачи не должны быть голодными.
— Спасибо, но позже.
Я ушла медитировать в баню, но прежде чем приступить к привычным процедурам, долго сидела на крыльце, смотрела на густую пелену тумана, допивала третью кружку чая и вспоминала. Себя маленькой. Ехидну. И снова Эллу. Я должна справиться. Распознать скрытых в тумане призраков, найти их, всех до единого, и…