Ведьмино Наследство
Шрифт:
Это прибежал Добрыня.
Не знаю, что он сделал. Колдун просто крикнул какое-то непонятное мне слово и весь мир затих. Затихли крылья, замерла даже вода, бьющая фонтаном изо рта Марины. Застыла и Маруся, вскинувшая руки к очередной наглой вороне, целившейся в меня своими длинными лапами. И только мы с Волковым остались такими же, как были.
Остальной мир просто замер. Застыл. Замерз.
Медленно подняв голову, посмотрела на своего спасителя. Первым делом в глаза бросилось то, каким было лицо Волкова.
И его глаза.
Они светились. Та еще жуть. Наверное, у колдунов
Распрямила спину, огляделась. Над головой камнями, распластав крылья, висели вороны. Маруся смешно застыла, протянув руки, а Марина была ну просто скульптура под фонтан, изрыгающая струю застывшей воды.
– Блин! – вырвалось невольное. Руки, и даже щека, пестрели царапинами. Футболка была похожа на редкое рванье, и я порадовалась, что не поленилась утром надеть под нее лифчик. А то сейчас соседушка посмотрел бы на то, чем меня наградили бог и родители.
- Я, кажется, снова вовремя, - Волков посмотрел на русалку, на ворон, затем опустил взгляд на Марусю, а потом снова перевел его на меня.
– Ага! – кивнула соглашаясь. Да и как тут не согласишься, если он, действительно, снова спас меня!
– Что ты сделал с ними? – ткнула пальцем в птиц.
– Заморозил, - последовал быстрый ответ и следом за ним не менее быстрый вопрос: - Ключ у тебя?
– У меня, - ответила подозрительно. Определенно, колдуняра что-то знает, но молчит. А это меня настораживает. Да и кого бы ни насторожило?
– Хорошо. Не придется птиц ощипывать, - бросил он, подошел ближе и, протянув руку, обхватил пальцами мой подбородок, заставив запрокинуть лицо. – Сейчас будет немного жечь, - предупредил и, до того, как я успела что-либо спросить, и вообще произнести даже слово, поднял вторую руку и прикоснулся раскрытой ладонью к моей щеке.
– Sanitatem! – шепнул мужчина и на этот раз я поняла то, что он сказал. Да и как не понять, если Волков заговорил на мертвом языке, который более не был для меня тайной.
– Исцеление, - повторила я уже на родненьком русском.
Щеку обожгло. Словно кто-то крапивкой приласкал. А затем отпустило.
Добрыня проделал то же самое с моими руками, и только после этого, отошел назад, взирая на меня, как на дело рук своих. Даже неловко стало.
– Ты умеешь лечить? – спросила. Вопрос напрашивался сам собой. Ведь колдун уверял меня, что исцелять не его профиль. А тут…
– А ты понимаешь мертвый язык? – ответил мужчина вопросом на вопрос.
– Сюрпризззз! – протянула я и даже улыбнулась. Да и почему бы не улыбнуться? Порезы мне залечили, ничего больше не болит. А колдун смотрит как-то странно. Ну хоть этот жуткий блеск из его глаз исчез и на том спасибо.
Услышав мои слова, Волков только головой покачал. Кажется, кое-кто считает меня глупой и неразумной.
Он прошел вперед. Схватил одну из зависших над полом птиц, проделав это с легкостью. А меня даже покорежило.
– Почему они снова явились? Почему так открыто напали? – вырвалось невольное.
– Разберемся. – Он провел ладонью над вороной, и та очнулась, сверкнула бусинами глаз, злобно и
– Открой мне, кто послал тебя, - проговорил Добрыня и чуть склонившись, дунул на крылатую хищницу. Я увидела, как с его губ сорвалась легкая тень. То ли дымка, то ли туман. Ворона распахнула было клюв, видимо, собираясь каркнуть, и этот дым заполз в нее, прежде чем она успела встрепенуться и уклониться. Широкие крылья раскрылись. Волков отпустил птицу, и она шлепнулась на пол, не сумев взлететь. А затем принялась ходить, забавно вскидывая опасные лапы, шатаясь, будто пьяная, если только птицы могут опьянеть.
– Что ты сделал с ней? – спросила тихо. – Что ты вообще сделал с ней и другими воронами? С Марусей и Мариной?
– Скоро они очнутся. Времени осталось немного, - не глядя на меня, произнес колдун.
Нет, все же, колдун он был явно сильный. Я только теперь начала это осознавать. Что здоровяк с бородищей умеет не только топором махать да мускулами играть девицам на загляденье.
Я осознала, что, помимо всего, он опасен. И, возможно, даже для меня. Правда, пока от Волкова была только помощь. И все же… что-то во мне до сих пор относилось к мужчине с настороженностью.
Опустив взгляд, проследила за птицей, пытаясь понять, что сделал Добрыня. Но ворона просто топала по полу и продолжала качаться из стороны в сторону. Того и гляди, упадет.
– Она сопротивляется, - пояснил мужчина. – Магия, заключенная в ней, пытается противостоять моей. Думаю, тот, кто околдовал птичью стаю, очень силен, Василиса.
– И кто это может быть? – шепнула еле слышно. Колени у меня тряслись. То еще ощущение. Неприятно чувствовать себя слабой.
– Я не знаю, но пытаюсь узнать, если получится, - Добрыня присел на колени, вперил взгляд в бедную птицу. Да, да. Мне даже стало жаль пернатую потому как глаза у бородатого снова вспыхнули ой как жутко. И птица замерла. Подняла голову и ответила на взгляд колдуна таким же взглядом. А затем, по истечении нескольких секунд, просто взорвалась.
– А! – я отпрыгнула в сторону. В воображении в стороны полетели ошметки плоти, но вместо кровищи птица разорвалась туманом и перьями.
Так, словно внутри была пустой. Как набитое соломой, или ватой, чучело.
Почти в тот же миг ожили замершие вороны. Маруся опустила руки, а Маришка закрыла рот, перекрыв свой краник с водой.
Птицы заорали, забили крыльями и унеслись через разбитое окно, а я устало опустилась на диван, обхватив рукой ключ, пряча его ото всех.
– От же ироды! – выпалила домовиха и тут заметила соседушку. – Добрынюшка, ты?
– Я, - он поднялся с колен, отряхнул одежду от птичьих перьев. Несколько застряли в его густых волосах. А одно топорщилось на бороде. Маруся все сразу приметила. Поманила колдуна наклониться.
– И когда ж успел, ась? – спросила она, когда Волков сделал так, как попросила домовиха. Маруся вытащила из его бороды перо и стряхнула с волос те несколько, оставшиеся от вороны. Впрочем, на полу их теперь хватало. Подушку, конечно, не набьешь, но раскидано прилично.
– Успел, - коротко ответил колдун.