Ведьмино отродье
Шрифт:
— Боже мой! — повторил доктор. — Мы оба ошибались, мы оба ошибались!
— Почему, сэр? Ради всего святого, что это значит?
— Этот рисунок скопирован со стены некой гробницы, сейчас закрытой, — ответил отец. — Мы знали, что захоронение принадлежит одному из самых могущественных колдунов Египта, поэтому предполагали, что изображение представляет из себя нечто магическое. Мы знали, что цветы на фреске — вид уже вымершего священного Лотоса. Но нам так и не удалось выяснить, зачем и каким образом выращивались эти растения.
— Какой богини, сэр?
— Богини, Роб, а какой — об этом египтологи не знают! Некий таинственный культ, о существовании которого что-то подозревал один французский ученый… Но сейчас не время рассуждать, — доктор закрыл рукопись, положил обратно в ящик и запер его. Потом он взглянул на часы. — Четверть второго. Нам пора!
Ни секунды не мешкая, они вышли из дома. Их ожидал автомобиль, и вскоре они неслись по пустынным улицам туда, где смерть в странном обличье нависла над Майрой Дюкен. Когда машина тронулась, доктор спросил:
— Ты не в курсе, покупал ли Сондерсон орхидеи, я имею в виду совсем недавно?
— Да, — непонимающе ответил сын, — купил несколько луковиц пару недель назад.
— Пару недель! — возбужденно воскликнул отец. — Ты уверен? То есть покупка была сделана после того, как Феррара…
— Перестал посещать дом? Да. Точно! На следующий день после этого!
Доктор Кеан явно боролся с сильным волнением.
— Где он купил орхидеи? — спросил он, уже спокойно.
— Кто-то пришел прямо к ним, кто-то незнакомый.
Брюс, положив руки на колени, барабанил пальцами:
— Он их высадил?
— Взошли только две. Одна должна вот-вот зацвести, если еще не зацвела. Он называет ее «Тайной».
Тут волнение все же одержало верх. Брюс закричал шоферу:
— Быстрей! Быстрей! К черту безопасность! Поезжайте на максимальной скорости!
— Почему? — забеспокоился сын. — Боже, почему?
— Ты ведь сам говорил, что, наверное, цветок уже зацвел, Роб!
— Три дня назад Майра, — Роберт громко сглотнул, — сказала мне, что он зацветет к концу недели.
— Как он выглядит?
— Четыре фута в высоту, с огромными яйцеобразными бутонами.
— Боже помоги нам, мы не должны опоздать, — прошептал доктор Кеан. — Я вновь поверю в справедливость Небес, если обширные познания сэра Майкла Феррары действительно станут оружием, способным сразить врага, которого мы с ним сами же воспитали, да простит нас Господь!
Роберт ужасно волновался:
— Почему вы молчите? На что надеетесь? Чего надо бояться?
— Не спрашивай, Роб. Сам через пять минут всё узнаешь.
Машина, подпрыгивая, неслась по темным дорогам городских окраин на бешеной скорости. Шофер, как заправский гонщик, срезал углы — время от времени колеса просто отрывались от земли; пару раз автомобиль заносило, но, благодаря
С диким громоподобным рыком съехали они по уходящей вниз аллее к воротам дома мистера Сондерсона, и пассажиры практически вылетели из сидений, когда шофер резко ударил по тормозам.
Доктор Кеан выскочил из машины, распахнул калитку и побежал к дому. Роберт старался не отставать. В холле горел свет: мисс Сондерсон, ожидавшая их, открыла дверь, как только услышала приближающийся рев мотора.
Оказавшись внутри, доктор сказал:
— Подожди-ка тут секундочку.
Не обращая внимания на вышедшего из библиотеки Сондерсона, он бросился вверх по лестнице. Минуту спустя, сильно побледнев, он сбежал вниз.
— Ей хуже? — начал Сондерсон. — Но…
— Мне нужен ключ от оранжереи! — сухо потребовал Брюс.
— От оранжереи…
— Быстрее. Нет времени. Дай ключ.
По лицу Сондерсона было заметно, что он считает Кеана сумасшедшим; тем не менее, он опустил руку в карман и вытащил связку ключей. Брюс сразу схватил ее.
— Который из них? — рявкнул он.
— С бородкой, но…
— Роб, за мной.
Он побежал по коридору, сын за ним, мистер Сондерсон чуть отстал. Потом в сад, через лужайку к кустарнику.
Оранжереи лежали в полной темноте, но доктор сразу помчался к двери.
— Зажги спичку! — задыхался он. — Не надо, открыл.
Дверь с грохотом распахнулась. Из теплицы на них обрушился тошнотворный запах.
— Спички, спички! Роб, сюда!
Спотыкаясь, они зашли. Роберт вынул коробок и чиркнул спичкой. Отец уже стоял посреди оранжереи.
— Дай нож, мальчик, скорей! Скорей!
Неяркий огонек осветил проход между рядами орхидей, и Роберт увидел искаженное ужасом лицо отца, а за ним — ярко зеленое растение в кадке. На голых ветвях красовались четыре огромных гладких яйцеобразных бутона: два из них набухли, а один почти раскрылся, показав сочные розовые лепестки.
Доктор Кеан выхватил нож из трясущихся рук сына. Спичка погасла. Послышался удар, мягкий треск и глухой стук чего-то упавшего на плитки пола.
Когда вспыхнула еще одна спичка, таинственная орхидея, срубленная под корень, выпала из кадки. Доктор затаптывал набухшие бутоны. Бесцветный сок обильно лился на пол. В теплице запахло не только дурманящими цветами, но и чем-то похожим на кровь.
Спичка потухла.
— Зажигай еще, — громко прошептал доктор. Дрожащими пальцами Роберт чиркнул спичкой о коробок. Отец вырвал из соседней кадки орхидею поменьше и затоптал ее мягкие стебли. В оранжерее пахло, как в операционной. Доктора пошатывало и, когда погасла третья спичка, он вцепился в сына, стараясь не упасть.
— Растение жило за счет нее, мой мальчик! — сказал Брюс. — В ту самую минуту, когда оно бы зацвело, она могла умереть. Жриц приносили в жертву этому… Мне нужен воздух…